IX «MOНОfest» в Перми: о показанных спектаклях рассуждает культурный обозреватель «Звезды»

Полноценный статусный фестиваль с конкурсной афишей, атмосферой драйва и творчества и по благополучным-то временам – настоящее чудо, а по нынешним и тем более. Но IX «MOНОfest» состоялся.

Можно только догадываться о количестве титанических усилий, приложенных командой организаторов под руководством Нины Соловей и Сергея Баракина, но для зрителей «Монофеста» всё было «обычно». «Обычная» интереснейшая афиша из спектаклей самых разных стилей и жанров (из ста заявок отобрано десять), «обычные» потрясающие актёры, «обычная» фестивальная интрига, когда каждый новый спектакль может резко изменить предполагаемый топ-лист.

Слава богу, в Перми прописано несколько релевантных фестивалей, и всё-таки «Монофест» – нечто особенное. Да, профессиональная экспертиза и открытие новых имён, в чём-то лаборатория, анализирующая новые тенденции в этом жанре, да, локальная театральная ниша, интимный диалог с залом, когда граница между ним и сценой отсутствует...

И всё-таки главное, что отличает этот фестиваль от всех остальных – тонкий насмотренный зритель с культурологическим бэк-граундом, который не учитывать просто нельзя. Когда-то на запрос именно такого зрителя в Перми родился фестиваль моноспектаклей «В начале было слово...», и он не мог уйти в песок.

«MOНОfest» – это Дягилевский для определённой части публики: великосветское мероприятие, где «нельзя не быть» по «статусным соображениям». На «Монофесте» случайных персонажей (зрителей, «болельщиков», даже волонтёров) – нет. В чём-то этот фестиваль, конечно, элитный закрытый клуб.

И, как правило, получив «почётное членство», отсюда никто не уходит.

Как обычно строятся среднестатистические театральные фестивали? Есть пара-тройка спектаклей-хитов, условно претендующих на лидерство, есть приличный «основной корпус» и есть проходные сценические высказывания, служащие фоном, который позволяет выделить лучшее.

На «Монофесте» всё наоборот. Проходные постановки выполоты экспертным советом, основной корпус зашкаливает так, что на топ-лист может претендовать едва ли не каждый второй спектакль, а лидеры дышат друг другу в затылок. Что, собственно, и доказал Девятый ««MOНОfest» – притом что два отличных спектакля выпали из афиши прямо накануне открытия.

Как член жюри, отвечу на вопрос, почему в этот раз не присуждён Гран-при. При общей заданной высокой планке (где спектакли, получившие призовые места и по замыслу, и по исполнению, и по режиссуре, оказались примерно на одном уровне), среди них не было того самого, который возвышался бы точно Монблан над всеми остальными. Это не хорошо и не плохо, и это – «обычный» гамбургский счёт Монофеста, к которому все привыкли.

Фестиваль открывался спектаклем «Жирная Люба» (16+), поставленным режиссёром Юлией Каландаришвили по мотивам автобиографической повести Олега Липовецкого «Жизнь номер один» в исполнении автора. Изначально постановка была спродюсирована Театральным проектом 27 (Санкт-Петербург), а позже вошла в репертуар московского театра «Шалом».

Жирная Люба (в повести фамилия мальчика – Любашевский, отсюда и прозвище) – это автор текста и герой спектакля, которого дразнили в детстве за лишний вес, неспособность подтянуться на турнике и дать ответ обидчику, травившего его в школе. В травле пришлось жить много лет, а выскочить из неё получилось за пару дней, когда герой, дойдя до полного отчаяния, похудел, занялся спортом и, наконец, за себя отомстил. А ещё – научился играть на гитаре, организовал ансамбль, – ну, вы поняли: из гадкого утёнка превратился в лебедя.

Страшные кризисные моменты, вполне способные обернуться трагедией, подаются актёром простодушно и даже задорно, словно и не было в них ничего ужасного. Камерное пространство сцены Дома актёра сжато многочисленными элементами сценографии (художник – Евгения Платонова) – рамами, всевозможными светильниками, стеклянной доской, магнитофоном, всем этим грузом воспоминаний, который каждый тащит из детства. Магнитофон то и дело приходится включать и слушать в качестве саунд-терапии в самые страшные моменты той жизни.

Иногда приходится убегать – то в сегодняшний день, то в другое, светлое событие того времени, то просто ставить жизнь на паузу, чтобы собраться с силами. С первых минут сценической истории артист буквально завораживает зал, который вместе с Олегом Липовецким плачет и смеётся, дрожит от обиды и отстаивает право на собственное достоинство.

Блестящая актёрская работа, в которой исполнитель перевоплощается то в маленького героя, то в бабушку Риву, то в маму и папу. Этот спектакль не только о «квесте взросления», но и о любви к своей семье. А ещё – способ достать все скелеты из шкафа, попросить прощения и отдать эту любовь тем, кого уже нет.

И когда артист рассказывает, как его мама просит на вокзале незнакомую женщину купить у неё батон колбасы, потому что сыну не хватает восьми рублей на гитару (а они в Ленинград ради гитары, собственно, и приехали, но сначала, как все провинциалы, отправились за колбасой), у зрителей наворачиваются слёзы.

Во многом с «Жирной Любой» перекликается спектакль «Похороните меня за плинтусом» (18+), поставленный Романом Боклановым по мотивам повести Павла Санаева и сыгранный Максимом Морозовым (Большой театр кукол, Санкт-Петербург). Текст, в центре которого находится маленький мальчик Саша, переданный на воспитание бабушке и дедушке, после публикации обсуждали, кажется все, потому что едва ли не впервые тема абьюза и насилия в семье касалась известных людей, советских кинозвезд.

Текст повести заметно купирован. А спектакль получился не столько о несчастном ребёнке, мечтающем вернуться к любимой маме от чудовища бабушки, после гибели сына посвятившей себя внуку, сколько о несчастной женщине, которой не хватило сил изжить горе и впавшей в пограничное состояние.

Точный, очень выверенный режиссёрский спектакль. Тонко и виртуозно работающий актёр, черёз которого мы видим целую галерею домашних. Собственно куклы в этом спектакле использованы минимально: бабушка-матрёшка, стеклянная статуэтка мамы... Дед, не имеющий права голоса, показан оригинально и броско.

От его имени актёр исполняет рифмованные куплеты в стиле Владимира Высоцкого, из которых становится ясна предыстория и трагедия этой семьи. Как известно, мама выкрадывает Сашу у бабушки, та устраивает под её дверью настоящий бой, то грозя милицией, то вставая на колени и умоляя отдать Сашу.

Поразительно, с какой точной «мерой весов» сыгран этот спектакль, получивший диплом лауреата первой степени фестиваля. Ничего же нет: дверь, стол, стул, стиральная доска, какие-то обломки старой жизни. Но Максим Морозов играет так, что вы, погружаясь в историю, плачете обо всех, а затем, понимая, что бабушка прощена, вздыхаете с нескрываемым облегчением.

Два других события фестиваля – одноактные балеты Челябинского театра современного танца «Одуванчики» (16+) и «Иррациональный» (16+) – были показаны в Частной филармонии «Триумф».

Спектакль «Одуванчики» (танц-драматургия Татьяны Гордеевой, хореографический текст и исполнение Дениса Чернышова), тема которого – срочная военная служба в воздушно-десантных войсках, – был создан во время резиденции, организованной Арт-площадкой «Станция» в Костроме в 2018 году.

В нём сложное для танцовщика художественное решение, потому что одновременно приходится и говорить, и воспроизводить хореографический текст. Сюжетная линия, которая заключается в бытописании армейской жизни, незатейлива и аскетична. Человек, перешедший границу повседневной жизни и попавший в иную реальность, где у солдата нет даже имени, каждый миг преодолевает себя и свой страх, а в финале становится частью этой системы.

В чём-то идее «Одуванчиков» созвучен «Иррациональный» балет (исполнитель и хореограф – Дмитрий Чегодарь), получивший диплом лауреата третьей степени. Полностью асюжетный спектакль, построенный на ассоциациях и лишённый нарратива, – тоже о преодолении и плавильне, куда попадает человек, когда начинает идти к своей цели.

Трудный, алогичный, изобилующий загадками и противоречиями путь. Если с него не свернуть, герой отыщет свой космос. Интересная, сложная, нетривиальная хореографическая лексика – вот что объединяет эти спектакли, украсившие афишу.

Одно из главных удивлений «Монофеста»– «Фауст» в жанре скоморошины» (16+), поставленный Владимиром Литвиновым по пьесе К. Марло «Трагическая история Доктора Фауста», текстам русского скоморошьего театра, Александра Пушкина и Иоганна Гёте.

Как можно было синтезировать культурологический миф о Докторе Фаусте в стилистике русского скоморошьего театра, стало понятно, когда актёр Николай Балобан (Санкт-Петербургский театр «Ток») появился на сцене. Лёгкий, прыгучий, пластичный, виртуозно меняющий одну маску на другую, он мгновенно захватил зал своим сценическим обаянием.

Его «Фауст...» – это такая бесконечная матрёшка форм и смыслов. Внешне – вроде бы история Доктора Фауста, получившего второй шанс и его не реализовавшего. Если смотреть глубже, история беса, также проигравшего в этой сделке с человеком. А на самом деле – мультижанровый абсурдистский спектакль с клоунадой, трюкачеством, скоморошеством, чем, в сущности, и является вся наша жизнь.

Наконец, финал фестиваля – спектакль Свердловского академического театра драмы «Человек на часах» (16+), поставленный по рассказу Николая Лескова Владимиром Кравцевым и исполненный Антоном Зольниковым (диплом лауреата второй степени).

Первое, что удивило в этой работе – максимально расширенная «Сцена-Молот», предполагающая полноценный масштабный спектакль. В центре – крестовина проруби, наполненная водой, глыбы льда, розги. Главный герой спектакля – солдат Постников, который вопреки уставу (и зная, что за это как минимум последуют двести ударов розгами) бросает свой пост, чтобы спасти тонущего зимой человека. Дальше показан весь ужас и абсурд военной системы, которая жертвует человеком, следуя букве устава.

Поразительно, как в этом спектакле работает Зольников. Существуя одновременно в нескольких точках сценического пространства, он наполняет его своей энергетикой так, что кажется – вы смотрите многонаселённую постановку. Зритель видит крупным планом и солдата Постникова, и всех его начальников, которые, перетрусив, дают делу фантасмагорический оборот.

Как только человек из проруби спасён, нас всё время бросает от надежды к отчаянию – невозможно не переживать за солдата Постникова. И когда зритель видит, что мучение неизбежно, а спаситель с солдатским (и христианским) смирением его принимает, становится ясно, что это и есть – одна из метафор сегодняшней жизни.

Как сказал на обсуждении председатель жюри критик Нияз Игламов, классик Лесков – это почти всегда приговор обществу. Не потому ли сегодня у нас всё чаще на сцене идёт Лесков? А IX «MOНОfest» завершился, и завершился блестяще, став главным событием первой четверти нового театрального сезона, который ещё предстоит оценить.

Наталья Земскова
Фото Евгения Малышева, спектакль «Иррациональный», предоставлено дирекцией фестиваля.