До этого у Аркадия Голикова уже были публикации в арзамасской газете «Авангард», в газете «Ленинские искры» в Ленинграде. Этого было достаточно, чтобы начать сотрудничество с окружной газетой «Звезда». Должность литсотрудника 1 разряда Голиков получил уже через три месяца с окладом в 11 рублей 75 коп., что примерно в десять раз меньше, чем оклад главного редактора издания. Гайдар дополнительно получал гонорары за свои публикации. Он проработал в «Звезде» с ноября 1925 по январь 1927 года. За это время в газете были опубликованы четыре его повести, тринадцать рассказов, двенадцать очерков и 115 фельетонов.
К 7 ноября 1925 года – празднику Великого Октября – «Звезда» опубликовала его рассказ «Угловой дом», впервые подписанный псевдонимом «Гайдар». До 1928 года это оставалось его писательским и журналистским именем, позднее он подписывался Арк. Гайдар. Журналистика на долгие годы стала его основной профессией – он писал для свердловской газеты, был журналистом на Донбассе и на Дальнем Востоке, в Архангельске и Средней Азии.
Когда Аркадий Голиков появился в Перми, ему шел 22-й год. Высокий, русоволосый, в шинели и армейских сапогах он приехал на новое место работы после того, как комиссовался из армии по состоянию здоровья – сказались два ранения и контузия, полученные во время гражданской войны. Новую одежду – а он всему предпочитал стиль милитари – купил на первый гонорар от издания в ленинградском литературном альманахе «Ковш» своей первой повести «В дни поражений и побед» (12+). Книжки альманаха и составляли основное содержимое его вещмешка. Направился сразу по рекомендованному адресу: ул. Луначарского, 42, где располагалось редакционное общежитие. Кстати, дом сохранился, он и сейчас находится неподалеку от Дома журналистов имени Аркадия Гайдара.
Галина Плеско так описывает нового постояльца стихийно образовавшейся журналистской коммуны: «Большой, широкоплечий в серой солдатской шинели, в серой кепке и с трубкой в зубах. И таким ясным было его широкое скуластое лицо с добрыми с лукавинкой глазами… что он сразу стал своим, как бы давно знакомым товарищем и другом».
Присоединился он и к большой компании «камапоклонников» – это те, кто ежедневно ходили любоваться на Каму. Уральской реке и был посвящен первый очерк Аркадия.
Редакция «Звезды» была молодежной – всем по 19-22 года, почти никто из них не служил в армии, с которой Аркадия связывали долгие годы. Но даже о том, что он комиссовался в должности командира полка, товарищи узнали только много лет спустя из прессы – он никогда не рисовался своей фронтовой биографией. Наоборот, охотно сопровождал друзей в их юношеских забавах. Приятели могли гулять по Перми в одних трусах, однажды летом – в сопровождении медвежонка. Доверяли друг другу все, даже личные тайны. Например, однажды обсуждали одного члена редакции, который задумал жениться. Вынесли вердикт – не разрешить! Так как невеста – типичная мещанка. И тот не женился!
Как считают коллеги по газете, именно дружная компания надолго привязала к Перми такого неусидчивого человека как Аркадий Гайдар. Журналистская работа очень увлекла писателя – он хотел воспринимать ее как продолжение боев. Только воевал уже на другом фронте, отвечая на письма читателей, редактируя письма рабкоров, публикуя язвительные фельетоны, создавая книги. А значит, помогал строительству новой страны, своей родины.
В редакции «Звезды» Аркадий познакомился с Рахилью Соломянской (которую тут же переименовал из Рали в Лилю, а потом и в Лию, имя прижилось). Начались их совместные прогулки по Красному (Комсомольскому) проспекту, и вскоре они поженились. Аркадий переехал к жене в квартиру по улице Коммунистическая, 36. Лия стала второй женой писателя – впервые он женился в возрасте 16 лет. Тот брак распался после того, как через два года после рождения умер первенец – сын Женя. Лие Соломянской было семнадцать. Черноглазая, бойкая девчонка была дочкой старых революционеров, работала закройщицей в ателье и вела активную работу с пермской пионерией. Этот брак также не будет долгим. Хотя отношения в дальнейшем поддерживались обеими сторонами.
Недетская повесть
В декабре 1925 год отмечалось 20-летие первой русской революции 1905 года. Для Аркадия это была важная веха: его мама и отец были участниками революционных волнений, и им даже пришлось поменять место жительство, спасаясь от преследований властей. Гайдар посвятил юбилею пару рассказов и повесть «Жизнь ни во что. Лбовщина» (12+), обратившись к теме, которая была весьма популярна в Перми, – банде Александра Лбова. О ее предводителе, бывшем рабочем пушечных заводов, слагались легенды, они до сих пор витают на старинных улочках Мотовилихи. В основе повести – реальные события 1905–1908 годов, когда после подавления вооруженного выступления против правительства боевая дружина во главе с Лбовым ушла в закамские леса и продолжала сражаться с жандармами и регулярными войсками. Гайдар снабдил повесть таким предисловием:
«Эта повесть – памяти Александра Лбова, человека, не знающего дороги в новое, но ненавидящего старое, недисциплинированного, невыдержанного, но смелого и гордого бунтовщика, вложившего всю ненависть в холодное дуло своего бессменного маузера, перед которым в течение долгого времени трепетали сторожевые собаки самодержавия.
Памяти «разбойника Лбова» и его товарищей: Демона, Грома, Змея, Фомы, Матроса и многих других, имена которых окутаны уже дымкой легенд по рабочему Уралу.
Памяти тех, которые нападали с криком, умирали со смехом и во время нервных, безрассудно смелых схваток ставили свою собственную ЖИЗНЬ НИ ВО ЧТО ( выделено писателем)».
Работая над книгой, Гайдар встречался с ветеранами первой революции, один из которых Михаил Туркин, был близко знаком с Александром Лбовым, а в 1920-е годы стал сотрудником реакции газеты «Звезда». Аркадий также исследовал архивы, читал прессу тех лет и сформировал собственное представление о легендарном бандите и его партизанском отряде. В историю «эксов» – актов экспроприаций в пользу революции, организованных бандой, вошли громкие дела, хорошо известные пермякам. Лбовцы совершили ограбление дачи князя Абамелек-Лазарева, нападение на поезд «Рига-Пермь», захват любимовского парохода «Анна Степановна». Если верить тексту повести, лбовцы даже собирались брать Пермь. «Мы разобьем тюрьму, мы разграбим охранку, повесим всех аристократов, возьмем заложником губернатора… И когда об этом узнает вся Россия, со всех концов к нам потянется такой же народ, как мы, у нас будут тысячи, и мы выйдем тогда из леса в города, на улицы. Да, Пермь город богатый, там мы наложим, как это… контрибуцию на всю буржуазию» – говорит Александр Лбов в повести.
«Жизнь ни во что» совсем не детское произведение. В нем была и любовь, и предательство, и переодевания, и интриги, и множество ярких характеров. И хотя современные критики считают, что Гайдар идеализировал бандита Лбова и всю его шайку, стоит отдать писателю должное – он видел все отрицательные черты своих героев и бескомпромиссно разобрался в том, почему их путь, основанный только на ненависти, не мог завершиться иначе. Лбов был пойман, судим и повешен в Вятке, куда его заманил легендарный агент охранки по кличке Азеф. Повесть «Лбовщина» выходила с декабря 1925 по март 1926 года в газете «Звезда», позднее историко-приключенческая повесть была опубликована в Перми отдельной книгой и понравилась не только пермякам.
Лауреаты премии Гайдара. Соавтор книги «Гайдар на Урале» Савватий Гинц
С. М. Гинцбург (псевдоним Гинц) стал одним из первых лауреатов журналистской премии – за книгу об Аркадии Гайдаре, которую он написал вместе с Б. Н. Назаровским. Он был знаком с писателем, трудился в редакции газеты «Звезда» более 30 лет, был литсотрудником, заведующим отделом, ответственным секретарем, а также писал стихи, басни, рассказы, очерки, фельетоны. Долгое время работал главным редактором Пермского областного книжного издательства. На протяжении многих лет Савватий Михайлович собирал материалы о жизни и деятельности своих современников и друзей: писателей В. Каменского, В. Маяковского, А. Гайдара. Совместно с Борисом Назаровским Савватий Гинц впервые детально исследовал пермский период жизни Гайдара, когда тот делал первые шаги в литературе, формировался как журналист и писатель. Значительное место в исследовании уделено литературоведческому анализу его пермских произведений. Для знавших его людей Гинц был эталоном человечности, исследователем с энциклопедическими знаниями и чрезвычайно скромной личностью. Имя Савватия Гинца навсегда останется в пермской журналистике и в истории пермской книги.
На фото: Гинц (Гинцбург) Савватий Михайлович. ПермГАСПИ
