«Похмелье» (18+) – так называется спектакль Пермского академического театра оперы и балета, премьера которого состоялась на сцене Частной филармонии «Триумф».
Если в двух словах, то постановка, основой которой стала одноименная пьеса Полины Коротыч, – это, конечно, не опера, а насмешка над оперой. И постановщики (композитор Георгий Федоров, режиссер Федор Федотов, медиахудожник Егор Пшеничный и дирижер Иван Худяков-Веденяпин) откровенно ёрничают, обращаются к «широкой аудитории» и пытаются «сбить спесь» с высокого стиля.
Нам предлагают так называемый «нижний стиль», «оперу для титров и нейросети с оркестром» плюс явные обращения к поп-культуре, о которые то и дело спотыкается достопочтимая публика... Да и нарратив, мягко говоря, не для академической сцены: герой, испытывая жёсткое похмелье, бредет по городу недобрым постпраздничным утром, куда глаза глядят.
Но это – в условном либретто. На самом деле в спектакле никто никуда не идет и даже не держится на ногах, как это «принято в опере». Почти все восемьдесят минут «Похмельного» действа главный герой спектакля Роман (Тимофей Павленко) сидит на стуле перед первым рядом.
Закрыв глаза, болтая головой и совершая мимические движения то ли в такт музыке, то ли в унисон со своим потоком сознания. В программке, кстати, так и написано – «поток сознания», и больше ничего не ждите.
Но зритель как раз терпеливо ждет, справедливо пытаясь понять, а ради чего, собственно, всё это?.. Ответ прост, как три аккорда на шестиструнной – ради прикола. Ну, разве не в хохму услышать махровую попсу («Ты целуй меня везде, восемнадцать мне уже») в исполнении хора академического оперного театра, обладателя многочисленных «Золотых масок» в категории «Музыкальный театр»?
Нет, этот шедевр (как и многие другие цитаты-обращения к «масс-культу») звучит не полностью, а частично, потому что в похмельном сознании всё урывками и обрывками – люди, мысли, дома...
В ретроспективной видеотрансляции мы видим причину алкогольной интоксикации персонажа Романа: оказывается, он где-то пил с фокусниками палёную «кротовуху» – вот вам и результат.
Фокусники и в самом деле периодически возникают на видеозаднике с трехлитровой банкой. Среди них мы радостно узнаем режиссера и куратора «Сцены-Молот» Марка Букина, а также кого-то из авторов сценической версии премьерного «Похмелья». Которое между тем ширится и разворачивается, нарушая все мыслимые и немыслимые законы «честной оперы». Музыка здесь, увы, – далеко не главная составляющая, а, скорее, наоборот.
Герой наличествует, но не поет, а «хлопочет лицом»; артисты мужского хора с каменными ликами поставленными голосами несут околесицу; с помощью цифровых технологий на экране (без него в наши дни не идет ни один спектакль) воспроизводятся персонажи, которых встречает наш герой на своем тернистом пути.
Эти персонажи – ближайшее (либо случайное) окружение героя: тревожная мама, забытая одноклассница, бывшая жена, вздорная бабка из магазина, маленький мальчик с нервной мамашей...
Спальный район, который есть в каждом городе, люди, которых встречаешь на каждом шагу, панельные многоэтажки и торговые центры – всё это узнаваемо и скучновато. Потому, что ты почти всегда знаешь: и что будет дальше, и что именно скажут нашему Роме статисты, – а предсказуемость, как известно, – главный враг сценического действа.
Так что дело здесь вовсе не в «нижнем» стиле и не в эстетике городских окраин. Под которые, кстати, подведена целая графоманская философия, свод правил опустившегося жителя панельки. В ней несколько бестолковых, но запоминающихся заповедей; вот, например: «не смотреть выше, чем ты можешь», «идти без цели», «не заходить в торговые центры», «держать центр, иначе панелька рухнет...».
В финале очнувшийся герой Рома, наконец, пьет какую-то жидкость, взор его медленно проясняется, чего нельзя сказать об идее этого пародийного оперного привета «Москве – Петушкам»...
Наталья Земскова
Использовано фото Пермского академического театра оперы и балета.
