В Перми на сцене дворца культуры имени Солдатова состоялись четырёхдневные гастроли Балета Бориса Эйфмана.
Два спектакля гастрольной афиши – «Роден, её вечный идол» (12+) и «Анна Каренина» (12+), – показанные в рамках проекта «Лучшие театры России – юбилею города», можно считать главным театральным событием года.
Эйфман – современный Петипа... В короткой фразе, брошенной в конце XX века кем-то из критиков, сформулировано всё, что нужно знать о творчестве этого современного хореографа, входящего в пятерку лучших балетмейстеров мира.
Почерк Эйфмана легко узнаваем. Причудливый синтез модерна и классики, сложные комбинации и поддержки, несколько экзальтированная подача танца, метафизическая составляющая и, как правило, дерзкий нетривиальный финал – вот с чем ворвался когда-то на балетную сцену Борис Эйфман.
Как заявляет сам хореограф, его деятельность можно условно разделить на три периода: советский, перестроечное время и «последние десять-пятнадцать лет». И «Роден...», и «Анна Каренина», ставшие лауреатами национальной театральной премии «Золотая маска» в разные годы, – произведения последнего периода, те, на которых держится сегодняшняя афиша театра. Всего за годы творческой деятельности Эйфман поставил более пятидесяти спектаклей.
Открывал гастроли «Роден...» (декорации – Зиновий Марголин, костюмы – Ольга Шаишмелашвили). Балет, поставленный на музыку Равеля, Сен-Санса, Массне, посвящен жизни и творчеству великих скульпторов – Огюста Родена и его ученицы и возлюбленной Камиллы Клодель. Максимально документальный сюжет – пятнадцать лет Родена и его ученицу связывали чувственная страсть и совместные проекты, оставившие потомкам настоящие шедевры в камне – стал источником удивительных пластических решений.
Сцены работы двух скульпторов в мастерской – одни из интереснейших в спектакле. Подобно тому, как Роден «лепил» свои шедевры из камня, хореограф лепит скульптуры из человеческих тел... От Олега Габышева в партии Родена буквально невозможно оторваться. Габышев – нерв, пульс, бурлящая энергия, каким-то невероятным «методом многочисленных отражений» проникающая в суть творчества.
Как Родену легко подчинялся камень, так хореографу Эйфману подвластен язык танца, которым можно передать всё – любовный экстаз, упоение творчеством, выход за рамки обыденного, боль, отчаяние... Вечность. После разрыва с Роденом Камилла Клодель на десятилетия попадает в психиатрическую лечебницу, и это тоже часть повествования о гении, безумии и страшной плате за возможность остаться в Искусстве.
Что-то невероятное в этом спектакле происходит со временем. «Роден...» – довольно длинное сценическое высказывание, состоящее из двух полноценных актов. Они пролетают молниеносно. То, что происходит на сцене, захватывает, гипнотизирует, заставляет забыть обо всём. Обладающий фантастической сценической энергетикой Олег Габышев постоянно находится в эпицентре внимания, он – проводник, благодаря которому вы попадаете в мир гения и можете его прочувствовать, прожить...
Второй спектакль гастрольной афиши – «Анна Каренина» с заслуженной артисткой РФ Марией Абашовой в титульной партии (декорации Зиновия Марголина, костюмы – Вячеслава Окунева). В либретто этой «Анны Карениной» вы не найдёте ни Левина (занимающего едва ли ни треть романа), ни Кити Щербацкую, ни семейства Облонских. Только Анна, Каренин и Вронский плюс обезличенный высший свет – судьи и зрители. Нарратив максимально сжат и прорежен, от многолюдного романа остаётся «голая конструкция».
Главная метафора спектакля – замкнутый круг (детской) железной дороги – заявлена уже в прологе. Маленький паровозик, которым играет Серёжа Каренин. Кстати, эту роль очень органично исполнил Артемий Юношев, маленький пермский артист из детской студии при хореографическом ансамбле «Солнечная радуга».
Действие начинается резко, внезапно. Но это не совсем та самая история. Каренин в исполнении Сергея Волобуева – настоящий злой гений, прекрасно осознающий ценность того, чем владеет. Каренин именно владеет и не собирается отказываться от блестящей жены. Он пытается за неё бороться... Кажется, что Алексей Александрович любит Анну, и любит даже больше, чем Вронский. Вронский (Игорь Субботин) – эффектен и безупречен. Но нет, нет в нём той самой страсти, переворачивающей жизнь... Так и вздохнёшь вслед за Эйфманом.
В балете, поставленном на музыку П.И. Чайковского, много эффектных массовых сцен. Как успевает переключиться-переодеться кордебалет, непонятно. Щёлк! – и он снова на сцене, – картинка опять поменялась. Поскольку здесь отсутствуют абсолютно все второстепенные, третьестепенные и т.д. персонажи, их заменяют символы. Перед нами то чиновничий Петербург, семенящий на полусогнутых, то вальсирующий бездушный свет, то бесшабашные военные в полку, где служит Вронский.
Основная нагрузка ложится на исполнительницу главной партии. Кажется, только она занимает ум балетмейстера. Для неё придуманы самые интересные балетные па... Тонкая, страстная, виртуозная Абашова-Каренина (у неё работает каждая мышца, каждый жест отточен и выверен) «питает» и «раскручивает» всё. И это тот самый случай, когда до последнего сомневаешься в страшном финале, потому что в исполнении прима-балерины Марии Абашовой история перестаёт быть хрестоматийной и словно бы рассказывается заново.
Что мы имеем в сухом остатке? Шесть сцен Анны с Карениным, девять сцен Анны с Вронским, великолепную сцену бала и финал. Финал с солирующим кордебалетом в образе неотвратимой судьбы- паровоза. Вы спрашиваете, как можно станцевать паровоз? Точно. Экстатически страшно. Невероятно красиво... Маховик судьбы, запущенный в прологе, достигает своего апогея и забирает жертвы, поставившие законы любви выше законов света. Если бы героиня романа Толстого была чуть обычнее, чуть «заземлённее», так и хочется сказать – стрессоустойчивее!..
Финальной сцене с паровозом предшествует сцена кошмаров, в которых живет Анна последние месяцы. Кошмар начинается с того, что героиня вползает в иную реальность сквозь узкое отверстие лежащей табуретки. В этой замкнутой реальности снуют толпы обезличенных обнажённых мужчин и женщин, и теперь Каренина – часть этой толпы, настроенной к ней агрессивно. «Души чистилища» волокут и терзают вновь прибывшую тень – Анна в ужасе просыпается.
Но в памяти после спектакля остаётся не это. В памяти остаются лёгкие, страстные полные сложных авторских экзерсисов пластические монологи Марии Абашовой. Хореографическая транскрипция одного из великих романов позапрошлого века...
Наталья Земскова
Фото из архива Балета Бориса Эйфмана.
