Но другая причина в том, что мало кто воспринимает близко к сердцу события 1612 года, в честь которых появился День народного единства. Польские интервенты, народное ополчение, Минин и Пожарский – все это, конечно, каждый слышал когда-то в школе, но наверняка уже забыл. Помнит разве что имя Ивана Сусанина, да и то, скорее, из популярного анекдота про «я сам заблудился».
Между тем для России, в которой проживают представители более 190 национальностей, народное единство действительно актуально. То же самое можно сказать и о Прикамье, где живут порядка 120 национальностей и народов. У каждого – своя история, культура, традиции, верования и культы. И даже само по себе понимание этого факта делает нас ближе друг к другу и дает понимание о масштабе нашего разнообразия.
Есть среди нас и те, кто родился и вырос в других странах, но когда-то полюбил Пермский край, приехал сюда и сделал нечто значительное, внеся свой вклад в самобытность региона и подарив его жителям еще одно основание для гордости за родную землю.
В преддверье Дня народного единства мы расскажем о таких людях, а также о представителях одной из национальностей, которые много лет назад приехали в Прикамье и образовали пусть малочисленную, но активную и значимую диаспору – корейцы.
Мирные пленники
Первые корейские поселенцы появились в Прикамье в начале XX века. В отличие от своих соотечественников, которые в конце XIX века добровольно переселились на Дальний Восток, приехали они сюда не по своей воле, а в результате драматических событий Русско-японской войны. Так в Пермском крае образовалась корейская диаспора, многие представители которой сыграли и продолжают играть заметную роль в экономической и общественной жизни региона.
Граница России и Северной Кореи – самая короткая среди всех участков границы нашей страны. Его протяженность – чуть более 39 км, и весь он проходит по воде. Страны соединяет только железнодорожный мост через реку Туманная, а пешеходных и автомобильных переходов нет. Во второй половине XIX века по льду этой реки тысячи корейцев бежали в Российскую империю, спасаясь от голода.
Само появление этой границы стало результатом Пекинского договора 1860 года, по которому Россия получила значительные территории Приморья. В Корее тогда проживало порядка 18 млн человек, в стране катастрофически не хватало земли, люди жили скученно и голодали. В России вовсе не препятствовали потоку беженцев. Напротив, переселенцам выдавали пособия и давали возможность заниматься сельским хозяйством, первые переселенцы получили гражданство. Трудолюбивые беженцы уже в 1864 году вырастили столько продовольствия, что стали обходиться без пособий.
Спустя 20 лет в Приморье проживало уже более девяти тысяч корейцев, а в начале XX века – около 50 тысяч. Однако в годы Русско-японской войны их стали выдворять с территории боевых действий. Так в 1904 году первые корейцы приехали в Пермскую губернию. В июне 1904 года «Пермские губернские ведомости» сообщали, что «мирные пленники» размещены в Перми, Нытве, Оханске и Камышлове – всего около сотни человек.
Преодолев тяжести переселения, адаптации к уральскому климату, корейцы стали активно осваивать местный жизненный уклад. Как пишет в своей книге «Корейцы в Пермском крае: очерки истории и этнографии» (6+) Михаил Каменских, многие занялись торговлей, открыли прачечные, а также массово начали принимать православие и изучать русский язык.
В крае есть семьи корейцев, чьи предки были первыми переселенцами в начала XX века. Так, пермский предприниматель Дмитрий Чен рассказывает, что семья его деда, приехавшая в Прикамье в первую волну корейского переселения, в 1930-е годы была репрессирована. Отца, родившегося в 1936 году, совсем маленьким отдали в детский дом. Там ему сменили имя – отец стал Николаем Николаевичем.
По приведенным в упомянутой книге Михаилом Каменских архивным данным, из проживавших в Пермском крае с начала века корейцев в 1930-е годы было расстреляно 19 человек, многие получили тюремные сроки.
Период репрессий стал и началом массового переселения корейцев, финальной точкой для некоторых стал Пермский край. Поэтому фактически все корейские семьи Прикамья можно назвать потомками репрессированных. В большинстве своем все они – потомки жителей Дальнего Востока, депортированных в 1937 году в Узбекистан и Казахстан.
Вторая корейская волна
В середине 1930-х годов назревал военный конфликт с Японией, и всех корейцев было решено массово переселить с Дальнего Востока в Среднюю Азию. Как отчитывался в рапорте на имя Сталина нарком внутренних дел Ежов, в октябре 1937 года из Дальневосточного края было вывезено 124 эшелона корейцев – всего почти 172 тысячи человек. Многие из них умерли по дороге, а около 2,5 тысячи человек – репрессировали и ликвидировали: офицеров, интеллигенцию, активистов национально-культурного движения.
По сути, до победы в Великой Отечественной войне корейцы жили в Средней Азии на правах спецпереселенцев. Только в 1946 году им стали выдавать паспорта, а после снятия ограничений на передвижение молодые корейцы стали поступать в вузы по всей территории страны.
В конце 1950-х – середине 1960-х годов в Перми, Чайковском и других прикамских городах появились первые корейцы-студенты и молодые специалисты, вслед за которыми потянулись и их родственники. Для многих из них было удивительно узнать, что корейцы в Прикамье жили и раньше. Но именно эта «вторая волна» дала региону плеяду видных руководителей предприятий и органов власти, ученых, предпринимателей и общественных деятелей.
Вот только несколько имен, наверняка знакомых жителям Пермского края, особенно тем, кто застал времена СССР и помнит период реформ 1990-х годов. Приезд в 1951 году Викентия Даниловича Пака считается первым исторически подтвержденным приездом советских корейцев в Молотов. Он родился еще на Дальнем Востоке, но в семилетнем возрасте вместе с семьей оказался на севере Казахстана. Окончил Пермский сельхозинститут, заведовал здесь кафедрой общей химии, подготовил более 250 научных работ, защитил докторскую диссертацию. Удостоен звания «Заслуженный работник высшей школы». Очень многим корейцам, прибывшим впоследствии в Пермь, помог устроиться на учебу и освоиться на новом месте.
Валентин Игнатьевич Ким, который в годовалом возрасте оказался в Узбекской СССР, после окончания Московского технологического института мясной и молочной промышленности в 1964 году по распределению попал на строящийся тогда Чайковский мясокомбинат. В 1983 году возглавил предприятие, провел его через все экономический трудности 90-х годов, сделав одним из лидеров отрасли. Сегодня его сын Игорь Ким продолжает развивать предприятие под брендом «Агромясо».
Его младший брат Владимир Игнатьевич Ким фактически прошел тот же путь. Окончил тот же вуз, и в 1967 году приехал работать инженером на Краснокамский мясокомбинат. В 1985 году стал его директором, и созданный в 90-е годы бренд мясной продукции «Кэлми» был одним из самых популярных в Прикамье. К сожалению, в 2002 году Владимир Ким трагически погиб, а Краснокамский мясокомбинат спустя несколько лет был продан другим собственникам.
На должность инженера строящегося тогда Чайковского комбината шелковых тканей в 1967 году приехал Борис Владимирович Ли. По словам ветеранов комбината, именно он сыграл важную роль в успешном пуске комбината и выходе его на производственную мощность. В Чайковский приехал и его младший брат Лев, а затем и сестра Ирина с мужем. Сегодня в Чайковском живут многие родственники Бориса Ли.
Лев Харитонович Ким – предприниматель, основатель корпорации «СЭЛ» стоял у истоков создания общественной организации корейцев Прикамья. Леонид Иосифович Ли – бывший руководитель теруправления Росимущества по Пермской области, а затем – проректор по развитию Прикамского социального института. Вячеслав Владимирович Ким, долгие годы руководивший филиалом компании «Газпром трансгаз Чайковский», Владимир Сергеевич Дюгай, бывший главный инженер Пермского мясокомбината. Дальтон Матвеевич Цой, многолетний директор пермской школы №2...
Неудивительно, что многие из них хорошо знают друг друга, а с некоторых пор поддерживают связи между собой и корейцами на исторической родине с помощью национальной общественной организации.
Поддержка традиций
Агей Александрович Ким в 1960 году приехал в Пермский госуниверситет из Казахстана и поступил на географический факультет. Агей Ким – бывший заместитель председателя Кунгурского горисполкома, а затем – замначальника Пермского факультета Московского юридического института МВД СССР, полковник. Он также один из основателей общественной организации корейцев «Бухаль» («Возрождение») и ее активный участник.
Как рассказывает Агей Александрович, в начале 1990-х годов на фоне либерализации общественно-политической жизни в стране было разрешено создавать общественные организации, в том числе по национально-культурному признаку. И в марте 1992 года одной из первых в Прикамье и в России появилась национально-культурная общественная организация (НКОО) «Ариран», названная по имени песни, считающейся неофициальным гимном Кореи.
Целью создания организации называлось сохранение традиций и обычаев, корейского языка. Но Агей Ким признается, что долгое время в этом направлении работа практически не велась: в основном пермские корейцы лишь время от времени собирались, чтобы вместе отметить праздники.
Заметное изменение произошло в 1999 году, когда «Ариран» был преобразован в организацию «Бухаль». Позже ее председателем была избрана Людмила Хаксеновна Ким, а ее дочь Наталья Шелехова стала помогать в организации мероприятий. Наталья когда-то жила в Москве и работала в федеральной национальной культурной автономии российских корейцев. Этот опыт ей очень пригодился в Перми. По оценке Агея Кима, именно появление во главе организации этих двух энергичных женщин стало поворотной точкой в работе организации.
Сегодня под эгидой общества проводятся традиционные корейские праздники. Среди них – Чхусок, корейский день благодарения, праздник урожая и поминовения предков, который отмечается осенью. Хангыль – праздник в честь национального корейского алфавита. И, конечно, Соллаль – корейский Новый год. Поддерживаются традиционные национальные виды спорта и музыки: единоборство тхеквандо и самульнори, игра на корейских барабанах. Костюмы для праздников шьют сами участники организации, хотя дело это трудное и недешевое – в такой одежде используется много шелка и редкой фурнитуры. И, конечно, на праздниках подают блюда корейской кухни – очень оригинальной и разнообразной.
В последние годы поддерживать и развивать традиции стало проще благодаря налаженным связям с Южной Кореей. Как рассказывает Наталья Шелехова, посольство республики регулярно реализует культурные программы, приглашая группы корейцев из-за рубежа. В частности, в 2023 году по приглашению посольства группа ребят из Перми побывала в культурном центре в Южной Корее, где их обучали игре на барабанах и другим национальным традициям. Наталья отмечает, что организовывать такие поездки, как и многие мероприятия, очень помогает поддержка администрации губернатора Пермского края.
Связи с Южной Кореей год от года становятся крепче, в том числе потому что страна является привлекательной для туризма и работы. Вторая дочь Людмилы Ким сейчас живет в республике, и, как говорит Людмила Хаксеновна, очень довольна. Сама она регулярно ездит в гости к дочке и отмечает высокий уровень жизни и зарплат, чистоту и порядок на улицах, передовые технологии.
Есть и стремление организовать обучение корейскому языку. Некоторое время назад в Пермь приехала семья из Южной Кореи – муж и жена, оба преподаватели. Помимо основной профессиональной деятельности, при поддержке НКОО «Бухаль» они организовали корейский культурный центр, где проводятся языковые курсы. По словам Людмилы Ким, это очень актуально. Далеко не все корейцы старшего поколения помнят свой язык, а молодые им чаще всего вообще не владеют.
Любопытно, что даже переняв языковую практику у бабушек и дедушек, современные корейцы, приезжая на историческую родину, обнаруживают, что молодежь их плохо понимает. Говорить с ними тем языком, на котором разговаривали бабушки – то же самое, что в России общаться на русском языке XIX века: ваших «паче», «поелику» и «преблагая» просто никто не поймет.
– Современные молодые корейцы говорят на совершенно другом языке. В нем много заимствований из китайского, японского, много сленга. Бывая в Южной Корее, со старшими я как-то еще находила общий язык, но с молодежью это было трудно, – рассказывает Людмила Ким.
Что касается Серверной Кореи, то пока никаких культурных связей с ней не налажено – в силу специфики чрезвычайной закрытости страны. Однако в последние годы контакты между Россией и КНДР стали более тесными, и даже организованы первые туристические поездки. Людмила Ким и Наталья Шелехова, как и Агей Александрович, дружно говорят, что с удовольствием и большим интересом побывали бы и в Северной Корее.
– Мы знаем историю и понимаем, что в 1950-е годы страна была разделена на две части искусственно. Но мы такого разделения не делаем. Для нас Корея одна, – заключает Агей Ким.
