Он начал путешествовать в 15 лет: сначала по рекам Прикамья, затем были Кавказ и Полярный Урал. Со временем сложность маршрутов возрастала, сформировалась своя команда. 2 июня Андрею Королеву исполнилось 42, а он всё так же с юношеским задором и блеском в глазах рассказывает про свои походы и планирует новые.
Андрей Королев рассказал корреспонденту «Звезды» о недавнем путешествии на лыжах через Аляску. Это второй этап проекта, посвященного укреплению дружбы между Россией и США. Цель похода сформировалась в прошлом году: исполнилось 150 лет с момента продажи Аляски, и основная задача была в качестве дружественного жеста пересечь её. Маршрут был заявлен на чемпионат России по спортивному туризму. Теперь по нему готовят отчёт и паспорта первопрохождений.
Подготовка
— Это моя третья экспедиция по Аляске. Получилось так, что в прошлые разы осталась не пройдена северная часть — от долины реки Юкон до острова Бартер в Северном Ледовитом океане. В этом году мы собрались исправить упущение. При планировании маршрута я понял, что информации мало! В прошлом году я познакомился с тамошними жителями — это очень помогло. Меня представили опытным пилотам, которые хорошо знают Аляску. Общался с местными туристами — они тогда скорректировали наш маршрут. Но главное — они рассказали, что в Северном Ледовитом океане есть такое место, где живут 200 человек эскимосов и куда периодически летает рейсовый самолет. Определив это место как самое интересное, ключевое, мы готовы были стартовать, но в этом году спонсоров у нашей команды не было. Мы решили: раз уж маршрут разработан, отправляемся в путь за свой счет. Но в Америке нам помогли наши друзья — видимо, так прониклись нашей экспедицией. Итого на одного человека полная стоимость путешествия составила 160 тысяч рублей. Половина — из личных средств, вторую половину покрыли товарищи с Аляски.
Начало
— У нас было три перелета: Пермь — Москва, Москва — Лос-Анджелес, Лос-Анджелес — Анкоридж. Самый удобный и дешевый — последний. На борту был бесплатный вайфай, поэтому я, пролетая над Северной Америкой, присутствовал удаленно на заседании кафедры. Далее семичасовой переезд (600 километров) до Фэрбенкса — города, где в 1902 году был найден первый на Аляске золотой самородок. Там мы сортировали продукты, укладывали снаряжение. Стартовый вес на каждого — около 55 килограммов. Из-за холода и большой физической нагрузки раскладку делали так, чтоб выходило где-то по 900 граммов еды на человека в день.
На маленьком самолете мы переместились в точку старта лыжного маршрута — Арктик Виллидж, индейский поселок на Аляске. Здесь я узнал важную информацию: на озере Питерс, на которое мы планировали попасть, была научная станция. Я наметил ее как возможную точку привала и ночевки.
В дорогу наш друг дал нам небольшой пистолет. Это специальная модель против медведей: легкий, шестизарядный, небольшого размера, но крупного калибра, патроны с огромным останавливающим действием. Пускать в ход не пришлось. С оружием, кстати, на Аляске свобода — ощущение, что носят его все и везде.
Еще у нас в походе был спутниковый телефон, новая модель, которую нам предложили протестировать. Для безопасности был еще один аппарат — GPS SPOT. Каждый вечер мы отправляли данные о нашем местоположении. В таких походах желательно всегда дублировать все технические приспособления!
Старт
— Термометр показывает минус 27 градусов. Это днем! А мы рассчитывали, что минус 30 по ночам — это будет самый холод. Но нас ждали более суровые условия. Иногда температура опускалась до минус 40 градусов.
Первая ночь была самой экстремальной — настолько, что появилась мысль вернуться обратно в Арктик Виллидж. У нас было две горелки, и обе не хотели загораться. Одна протекала, а вторая дымила и коптила. Как ее разжигать в тамбуре палатки? В итоге после многочисленных неудачных попыток удалось согреть на улице одну горелку другой.
Палатка у нас была очень хорошая, ветроустойчивая, в форме полубочки. Но сейчас палатки делаются целиком из тентовой ткани, которая не «дышит»! Есть внутренний слой, его можно открывать для циркуляции воздуха, но мы же на севере! И вот спустя два часа мы стали задыхаться. Открыли вентиляционные отверстия, и всё тепло от приготовления еды и горелки ушло. До 3–4 часов ночи у нас были все эти приключения, а затем до 6 утра мы мучились от холода. Второй день похода из-за этого у нас начался где-то в 4 часа дня.
Тут случился еще один форс-мажор: фотоаппарат перестал работать. А нам же надо фотографировать всё для отчета! Три дня мы были без фотоаппарата, но на четвертый день обнаружили снегоходный след — по нему вышли на стационарную желтую палатку. В ней никого не было. Мы наломали дров, истопили печь. Я стал отогревать фотоаппарат. В палатке уже жарко, а он всё не работает! Оказалось, что контакт, соединяющийся с аккумулятором, сжался. Я ложкой поправил пружинку, и всё заработало! Почти весь поход у меня наготове была ложка — поджать, поправить и снимать. В дальнейшем приходилось спать с фотоаппаратом и со спутниковым телефоном, чтобы они не замерзали.
На лыжах по снегу и воде
— Идем по притоку реки Каннинг. Идем медленно: несмотря на морозы, очень много открытой воды. Мы пошли прямо по воде на лыжах! Это оказалось удобно: на них ты на три сантиметра выше, и меньше шансов, что вода зальется в ботинок. К тому же так устойчивее: лыжа опирается сразу на несколько камней под слоем воды. Хотя смотрится, конечно, дико!
Аляска совершенно непредсказуема. За один день всё может поменяться: выходим утром в минус 40, идем, преодолевая снег и ветер, вскоре появляется открытая вода, за перевалом ветра нет и светит солнце, дальше на пути могут быть кустарники или сугробы по колено. В зависимости от этого менялась и наша скорость. Хотя всегда старались идти максимально быстро. В среднем в день проходили по 25–30 километров. По пути встречали много следов животных, но вблизи никого не удалось увидеть. Только один раз оленя, один раз лося и один раз росомаху.
Три перевала
— Ближе к перевалу ветер усилился — встречный, колкий. Небольшими обморожениями не обошлось. Сильнее всего мерзли от сильного ветра уши, руки и лицо. В конце похода на солнце было довольно тепло, но снег никогда не намокал, он всегда был сухим и холодным.
Через перевал, к которому мы приблизились, до нас никто не ходил. Для удобства ориентирования мы решили назвать его Каньонным, потому что на его седловину выходит каньон реки. Следующий перевал соединяет два океана — Тихий и Северный Ледовитый. Поэтому мы назвали его перевалом Двух Океанов. О третьем перевале информации практически не было. На седловине его довольно большое озеро, и под перевалом озеро. Поэтому мы решили назвать его Озерным. Спуск получился круче, чем казалось по снимкам. Вообще по многим картам и снимкам из космоса сложно определить крутизну. На практике всё выше и масштабнее.
Хребет Брукс и Маунт Чемберлен
— Далее мы увидели самый северный хребет Америки, а вскоре показались и домики научной станции, о которой я узнал до старта. Три были закрыты, один открыт — в нём мы и расположились на четыре ночи. Там были стол, посуда и бензиновая печь. Восстановившись и согревшись, отправились на покорение горы Чемберлен. Когда я изучал эти места дома, мне казалось, что технически это будет не очень сложно. Но на деле всё оказалось сложнее. Решили идти на северную вершину — там восхождение примерно второй категории сложности.
Начали подъем по ручью Чемберлен, затем вышли на одноименный ледник. Погода совсем испортилась, шли буквально в тумане, ничего не было видно. На вершине (высота 2173 метра) вьюга немного улеглась, и мы успели сфотографироваться.
На следующий день — другая вершина (гребень Келли, высота 2100 метров). Окружающие виды больше всего напоминали центральный Тянь-Шань зимой или Кавказ. Перепады высот здесь 1,5–2 километра — куда больше, чем на Урале!
Раз уж мы здесь, грех не подняться на самую высокую точку самого северного хребта в Америке — Садлерохит (1500 метров)! Шли по притоку реки, снега тут было очень мало. По ней максимально близко подошли к хребту. К этому моменту безумно устали от наледей, уже не могли идти по льду на лыжах — шли в «кошках». Начали восхождение — и покорили Садлерохит!
Утром, когда стихия утихла, двинулись в путь и прошли 46 километров. Нам же надо было успеть на самолет. Не дойдя 10–12 километров до поселка эскимосов, поставили палатку. Но и утром не стало лучше. Приходилось идти в масках, преодолевая ветер и снег. Дошли до Северного Ледовитого океана, но ничего не поняли. Всё заметено снегом, уреза воды не видно. Получается, зря переживали и насчет белых медведей — им нужна открытая вода, чтобы добывать морского зверя. Гризли же в такой мороз еще спят. Поэтому пистолет мы брали зря.
Кактовик
— Деревня эксимосов вся занесена снегом, постройки замело по крыши. Единственное, что чистят от снега постоянно, днем и ночью, до асфальта, — это взлетная полоса. Мы сказали, что нам надо билеты на самолет. Выяснилось, что билетов на пятницу (а был четверг) нет, ближайший рейс только в понедельник. Цена билета — как из Москвы в Нью-Йорк и обратно, 20 тысяч, если перевести в рубли. Но выбора у нас не было — купили.
Разместиться на оставшиеся до вылета дни в отеле оказалось очень дорого: 4 дня на троих — 240 тысяч в рублях. У нас не было таких денег. В итоге после долгих мытарств мы нашли для ночевки пустующий дом в центре поселка и остались в нём на четыре ночи. Первые двое суток приходили в себя, потом начали заниматься физкультурой, благо места было много.
Физическая подготовка в походах очень важна. Я занимаюсь на протяжении всей жизни: лыжи, физкультура и так далее. У нас тело так устроено: оно стремится вкуснее поесть, слаще поспать, чаще болеть, развалиться и умереть. Если идти у него на поводу, это произойдет быстрее. А если напрягаться и мучить его, то жизнь будет дольше и интереснее! У нас была очень большая нагрузка. Представьте себе: непрерывная тренировка по 8–9 часов каждый день при минусовой температуре.
Возвращение
— Когда возвращаешься после большого путешествия, то словно начинается новая жизнь. В походе есть время подумать, отключиться от суеты, понять, что в жизни ты делаешь неправильно и что стоит изменить. Пока находишься в экспедиции, есть время заняться планированием нового похода. Приходят разные мысли и идеи, и когда возвращаешься, начинаешь их осуществлять. Но кроме огромного вдохновения бывает и опустошение, когда никого не хочешь видеть.
О дальнейших планах рано говорить. Я не был в Новой Гвинее. Возможно, это будет велосипедный поход с восхождением. Но наибольшее количество интересных для меня мест остается в России — это Дальний Восток, Чукотка, Якутия.
Андрей Юрьевич Королёв
Президент Федерации спортивного туризма Пермского края, руководитель экспедиционного проекта «Полюса недоступности Земли». Совершил более 100 походов, 14 из них имеют шестую, максимальную категорию сложности. Кандидат географических наук, доцент кафедры туризма ПГНИУ, четырехкратный чемпион России по спортивному туризму, лауреат Строгановской премии.
Текст: Татьяна Гилёва
Фото: из архива персоны
