Женская доля

На вопросы «Капитал-Weekly» о развитии нового — гендерного — направления в экономике отвечает академический руководитель магистерской программы «Финансы» научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики — Пермь» Марина Завертяева.

— Почему, по вашему мнению, возникла необходимость законодательного регулирования гендерно асимметричного развития экономики?

— Если учесть, что законопроект о гендерном равенстве был подготовлен ещё в 2003 году, то понятно, что сильной заинтересованности в его принятии нет. С одной стороны, гендерный разрыв в доходах и низкая доля женщин в высшем руководстве наглядно показывают, что проблема существует. С другой — если посмотреть на причины, то окажется, что дело обычно не в том, что работодатели платят женщинам меньше. Есть так называемые традиционно «женские» отрасли экономики — это образование, здравоохранение, в которых средние зарплаты низкие; и традиционно «мужские», например финансовый сектор, добыча полезных ископаемых. Это частично объясняет разрыв в зарплатах, но не является дискриминацией. Кроме того, женщины больше времени посвящают уходу за ребенком. И это естественным образом сказывается на их доходах.

Есть интересное исследование, проведенное в Дании, — «Children and Gender Inequality: Evidence from Denmark» (Henrik Kleven, Camille Landais and Jakob Sogaard). Согласно ему, доход мужчин, у которых есть дети, практически не отличается от дохода бездетных. Для женщин в момент рождения первого ребенка доход резко падает, затем постепенно начинает расти, однако никогда не выходит на уровень дохода бездетных женщин. И это Дания, в которой длительность декретного отпуска меньше, при этом мужчины чаще используют такую возможность. В-третьих, есть совершенно нерациональные причины, например вера в то, что мужчина должен зарабатывать больше. Есть исследования и опросы (включая авторитетный World Values Survey — «Всемирный обзор ценностей»), которые подтверждают, что порой женщины соглашаются на более низкие зарплаты, чтобы не вызывать противоречий в отношениях. И эта проблема существует опять же не только в России, но и в Европе и Америке.

Если резюмировать: да, неравенство существует, однако большинство причин не устранить с помощью правового регулирования.

— Каким образом изучение гендерного баланса может повлиять на экономическую эффективность? Как связаны гендер и должность?

— Доказано, что женщины лучше понимают потребности покупателей, имеют более развитые коммуникационные навыки, более эффективно работают в команде по сравнению с мужчинами. Кроме того, женщины должны продемонстрировать дополнительные компетенции и способности для достижения управленческих позиций. Поэтому зачастую исследования показывают неожиданный результат: компании, которые управляются женщинами, принимают на себя больше риска, хотя принято считать, что женщины склонны избегать риска. Есть работы, показывающие, что более высокая доля женщин в компании и на руководящих позициях позволяет повысить организационные и финансовые результаты. Разумеется, недоиспользование потенциала женщин ведет к экономическим потерям.

— Можно ли сказать, что мы наблюдаем переход от количественных параметров измерения человеческого ресурса к качественным?

— Думаю, что до качественного измерения далеко. Качественные показатели обычно трудно формализуемы и субъективны. Поэтому несмотря на то что количественные метрики могут давать очень примерную оценку, в преобладающем большинстве случаев мы используем их, например, при изучении человеческого капитала

— В мире изучаются основные показатели гендерной оценки развития стран — индексы развития стран с учётом гендерного фактора (данные ООН). Проводятся ли какие-либо исследования в области гендерной экономики в Пермском крае?

— Точно могу сказать, что в НИУ «ВШЭ-Пермь» гендерная экономика напрямую не изучается. Тем не менее в некоторых исследованиях мы затрагиваем тему гендера косвенно.

— Какими исследованиями занимаетесь вы? Какую картину можно наблюдать в топ-менеджменте крупных пермских компаний?

— Я исследую механизмы корпоративного управления в российских и зарубежных компаниях. В частности, изучаю, как сформировать оптимальный с точки зрения максимизации стоимости компании состав совета директоров, какими характеристиками должен обладать генеральный директор компании для выбора более прибыльной или менее рискованной стратегии, как системы компенсации топ-менеджмента способны регулировать поведение директоров. Гендерное разнообразие в исследованиях я затрагиваю косвенно, поскольку пол директора считается очень важным фактором, влияющим на его поведение, а значит, и на выбираемую им стратегию. Однако, как я уже выше указывала, доля женщин среди топ-менеджеров достаточно низка, поэтому невозможно применять статистические методы анализа для выявления каких-либо закономерностей работы компаний, которыми управляют женщины. Советы директоров, доля женщин в которых обычно выше, дают больше возможностей для анализа. Так, в крупных российских компаниях эта доля составляет около 8 процентов, в Европе — 23 процента.

— От чего зависит доля топ-менеджеров-женщин в компаниях?

— Я сделала черновые расчеты по совету директоров 100 крупных российских компаний, акции которых торгуются на бирже. Можно сказать, что доля женщин больше в более молодых компаниях, компаниях с государственным владением и в тех компаниях, долей в которых владеет влиятельный бизнесмен из списка Forbes. Если же у компании есть иностранные собственники, то при прочих равных, доля женщин в совете директоров будет ниже. Финансовое положение компании не влияет на этот показатель. Если смотреть на советы директоров 100 крупных российских компаний, то мы увидим, что средняя доля женщин в совете составляет около 8 процентов. При этом более высокие показатели наблюдаются в строительстве и недвижимости (около 18 процентов), а также в финансовом секторе (11 процентов). Наименьшая доля женщин – в советах промышленных компаний (4,7 процента).

— В каких секторах экономики наблюдаются наиболее наглядные изменения в отношении гендерного баланса? В чём их причины?

— В последние 10 лет мы не наблюдаем существенных изменений в гендерном балансе в российских компаниях. Однако есть интересная статистика по Европе. В 2010-м Европейская комиссия приняла стратегию равенства между мужчинами и женщинами (Strategy for Equality between Women and Men). На сегодняшний день ряд стран (например, Австрия, Бельгия, Франция, Германия) законодательно регулирует долю женщин в советах открытых либо государственных компаний. Целевой показатель составляет 30–40 процентов. Результаты показывают, что темпы роста доли женщин в советах стран ЕС ускорились.

— Насколько готово наше общество, в частности в Пермском крае, к гендерному равенству в вопросах труда и занятости, на ваш взгляд?

— Мне кажется, что с формальной точки зрения практически каждый согласится, что женщина и мужчина должны иметь одинаковые права на получение дохода при равных способностях. То есть если мы спросим людей, должно ли соблюдаться гендерное равенство в заработной плате, при найме, то большинство ответит положительно. А вот если зададим тот же вопрос немного иначе: «Должна ли ваша жена (ваш муж) получать такую же зарплату, как и вы, при прочих равных?» — то ответы будут иными. Но чтобы поменять неформальные причины, одного закона будет мало.

Текст:  Мария Трокай
Фото: из архива персоны