Конечно, это нонсенс и невероятный успех – фамилия молодого композитора, нашего современника, рядом с Чайковским на одной афише.
В кругу специалистов Настасья Хрущёва известна давно – во-первых, как композитор и пианистка, во-вторых, как исследователь и апологет матамодернизма, теоретик и практик, проявивший себя в многочисленных ипостасях.
Поводом для нашего разговора стала премьера «Путеводителя по балету», партитура к которому была специально заказана Настасье Хрущёвой Пермским академическим театром оперы и балета. Весь разговор крутился вокруг Петра Ильича...
– Чайковский – важнейший для меня композитор и главный автор современности, как ни странно. Я долго к этому шла – было и отторжение, и неприятие. Потому что если искать русский код – это Мусоргский, если искать радикальность – это, конечно же, Вагнер. А Чайковский – ну да, самый знакомый всем, но это как раз его от всех и скрывает. Тайное прикидывается явным. Только сейчас вот понимаю, сколько там всего заложено. В «Детском альбоме», например, сказано всё, больше ничего не нужно, вообще ничего!
– Третий акт «Спящей красавицы» вошёл в «Путеводитель по балету»... О чём это творение Чайковского?
– Балет «Спящая красавица» – это о том, что нельзя зло не пригласить на праздник. Неважно, что у вас – пир, свадьба или похороны... Не пригласили – вот и получили... И, кстати, у самого Чайковского «зло» всегда приглашено, неважно, что это – «Утренняя молитва» или «Игра в лошадки». Если приглядеться, Смерть всегда рядом, она всегда впаяна внутрь текста, и это даёт невероятную глубину и остроту переживаемого.
– Вы как-то отразили это в музыке первого акта «Путеводителя»?
– Конечно! Это основное, чему я учусь у Чайковского. В каждый из номеров «Путеводителя по балету» я это закладываю, по крайней мере, приглашаю на пир кого нужно, а дальше уже не от меня зависит.
– Как проходила работа над партитурой? Вы советовались с хореографом?
– Да, и много. Фактически это коллективная партитура: какие-то вещи предлагал дирижер Артем Абашев, другие – балетмейстер Антон Пимонов, а почти все музыкальные идеи и формы были заложены в либретто Богдана Королька. А вообще здесь прекрасный оркестр и хор, и я горжусь заказом Пермского театра – на данный момент это одна из самых передовых площадок в России.
– Как вы думаете, почему музыку к «Путеводителю» заказали именно вам?
– Это надо спрашивать у заказчика. В последние годы я много занимаюсь изучением «кода» Чайковского. Есть у меня такое сочинение-манифест «Русские тупики», где я в микрофрагментах исследую экстракт гармонии Чайковского и Римского-Корсакова, наверное, это тоже послужило поводом для заказа. «Тупики» здесь – не в отрицательном смысле; это такие лабиринты красоты. Тупики как тип формы, зацикленные фрагменты и микротемы.
– Чувствуете ли вы себя наследницей Чайковского?
– Ну, так бы мне не пришло в голову сформулировать, если современный композитор что-то такое скажет про себя – он не в адеквате. Но для меня важны родовые связи, моя страна, мой город, моя музыкальная среда, Петербургская консерватория. Связь со всей русской музыкой очень важна. Без этого вообще невозможно делать что-то актуальное сегодня.
– Может ли сейчас возникнуть композитор уровня Чайковского?
– Скорее нет, потому что сейчас изменился тип производства музыки. Когда жил Чайковский, был один музыкальный язык – романтический; если говорить формально, это тональная функциональная гармония. На этом языке говорили и Вагнер, и Чайковский, и авторы любых шлягеров. Композиторы стремились написать такое сочинение-хит, которое бы все напевали.
Но потом место этой оперы занял блокбастер, фильм, изменившаяся в целом система медиа. Поэтому в постмодерне великий композитор как явление невозможен. Но сейчас – а я думаю, что постмодерн закончился – происходят некоторые тектонические сдвиги, мы снова начинаем тосковать по, условно говоря, большим основаниям, по следам Бога, так что, возможно, что новое величие где-то рядом.
– Что вы чувствуете, когда видите это сочетания на афише – Пётр Ильич Чайковский, Настасья Хрущёва?
– Это нормально, когда великое соседствует с невеликим, да и вообще не люблю, когда для современной музыки выделяют отдельный «загончик» в виде современных фестивалей. Классика помогает ее понять, а иногда, знаете, и наоборот – как говорит музыковед Климовицкий: Пятая симфония Чайковского переписывается каждый год.
На мой взгляд, эта идеальная афиша к «Путеводителю по балету» - ее сделал Степан Лукьянов. Мы видим здесь то, что происходит в спектакле: схоластическую оргию, праздник структур.
Записала Наталья Земскова
info@zwezda.su
Фото из архива персоны
