«Зоя» и «Libertad»: в Театре-Театре танцевали под «Мумий Тролль», а в «Триумфе» – по-панфиловски

С разницей в несколько дней в Перми состоялись два спектакля современного танца, на которые просто нельзя не обратить внимание.

Театр современного танца «Фора» из Екатеринбурга на сцене «Театра-Театра» показал спектакль «Зоя» (12+), поставленный Алёной Захезиной, а «Балет Евгения Панфилова» – премьеру «Libertad» (12+) в постановке Алексея Расторгуева. Две абсолютно разные постановки зарифмованы бессюжетностью, женским составом и психоаналитической составляющей.

В чёрном квадрате сцены Театра-Театра – белые контуры-каркасы стандартных бытовых предметов: стул, телевизор, кровать и торшер. Условное пространство частной жизни, скорее, напоминающее классную комнату. В «классной комнате» – четыре танцовщицы, взрывающие будни пространства энергией танца. Это даже не танец, а многофигурный пластический микст, где проскакивают и акробатические трюки, и пантомима, и клоунада, и элементы цирка.

Автор спектакля и художественный руководитель «Форы» Алёна Захезина интуитивно воплощает собственный хореографический язык, вбирающий в себя средства разных видов театра. Вот в какой-то момент на сцене возникает тряпичная кукла старухи в человеческий рост; она надета на танцовщицу так, что почти закрывает артистку. Старуха передвигается по заднему краю сцены размашистыми приставными шагами, как декорация.

А по авансцене в это время на кончиках пальцев спиной к зрителям частыми механическими подпрыгиваниями с причудливо вывернутыми руками-ногами, точно огромное насекомое, экстатически проносится другая танцовщица. В другом фрагменте использована настоящая цирковая трапеция, на которой, как на качелях, в нескольких метрах над сценой летает артистка. Кульминации действие достигает тогда, когда каждая исполнительница танцует на авансцене с маской собственного лица, и этот психоаналитический этюд – во многом ключ к происходящему.

Спектакль «Зоя» (в переводе с древнегреческого «жизнь») состоит примерно из десяти-двенадцати номеров-зарисовок, поставленных на музыку группы «Мумий Тролль». Пластические новеллы легко монтируются между собой, переходя одна в другую. В центре внимания хореографа – отношения в паре, партнёрские отношения, отношения человека с самим собой в разные периоды жизни, развитие отношений через конфликт, со-зависимость.

Спектакль асюжетен, его семантическая линия пунктирна и ассоциативна; иногда это – просто каскад номеров, граничащий с абсурдистским театром, комиксом, пластическим шаржем и клоунадой. «Отстегни голову. Оставь её у входа в театр. Заберёшь на выходе. Не для головы твоей мы создавали наш спектакль, но для сердца» – обращаются постановщики к зрителю в программке.

Коллектив «Фора» был создан хореографом Алёной Захезиной в 2001-м году как «танцевальная команда», в 2005-м он стал театром танца, и все эти годы труппа не меняла состав. Спектакль «Зоя» вошёл в топ лучших спектаклей фестиваля «Браво!» 2019 года и в лонг-лист XXII международного фестиваля современного танца OPEN LOOK.

К счастью для нас с вами, он был показан на большой сцене Театра-Театра, лучшей городской площадке для спектаклей contemporary dance. Когда-то здесь выступал Балет Евгения Панфилова. Тому, кто видел панфиловские спектакли на сцене театра драмы, сложно привыкнуть к помещению частной филармонии «Триумф», явно не предназначенной для спектаклей современного танца и крадущей едва ли не половину их очарования.

Здесь, на сцене «Триумфа», состоялся одноактный балет «LIBERTAD», поставленный Алексеем Расторгуевым на музыку Чавеллы Варгас (Коста-Рика). Работая над постановкой, хореограф отталкивался от творческого наследия и истории жизни мексиканской художницы Фриды Кало, которая считается одним из крупнейших сюрреалистов XX века. Что получилось? Получился почти символистский пластический коллаж с фрагментарной семантической линией и недостающими звеньями цепи, которые, впрочем, легко читаются.

В центре «коллажа» – Мария Тихонова в роли Фриды Кало, ведущая балерина театра, на которую и поставлен спектакль. Любовь и страсть, бесконечные треугольники и бесконечная борьба с инвалидностью, живопись как способ преодоления. Практически вся постановка сделана женским составом театра; единственный танцовщик «LIBERTAD», Сергей Райник, исполняет роль Диего Риверы, мужа Фриды Кало.

Но Ривера, главный персонаж жизни художницы, показан как схематичный эпизод, причём в ретроспективе. И если искать параллели сценического действа в творчестве Кало, то это, конечно, череда автопортретов, которые художница писала всю жизнь.

Основная метафора «LIBERTAD» – клетка. В ней бьётся яркая, сильная, необыкновенно талантливая женщина, постепенно выстраивая свой мир и словно прорастая сквозь стальные прутья болезни, тяжёлого брака, эмиграции, способов выжить. В этой жизни-клетке все окружающие – статисты, все – только лишь отражение героини. Поэтому, когда приходит смерть, она воспринимается как праздник, как освобождение.

Чавелла Варгас, одна из основательниц музыкального направления в стиле ранчера (canción ranchera), много лет была близкой подругой Фриды Кало. Поэтому выбор мексиканской музыки, вобравшей в себя целый пласт традиционной культуры Мексики, конечно же, неслучаен. То, что недоговаривает пластически исполнительница главной партии, до зрителя доносят чувственно-исповедальные колоритные песни Варгас.

И если сложный, где-то даже брутальный хореографический текст, сочинённый балетмейстером для Марии Тихоновой, это – физика, биография и сознание, то музыкальные композиции Чавеллы – душа и подсознание художницы, выбравшей такой жизненный путь.

Что получаем в итоге? Цельное художественное произведение с интереснейшей музыкальной драматургией и авторской хореографией, насыщенной сложносочинёнными поддержками и экзерсисами на грани силовых пластических этюдов, сквозь которые прорывается тончайший драматический нерв.

Время от времени этот «силовой» текст переходит в медленный темп пластических картин. Вот свадебная фотография Кало и Риверы. Вот Фрида и её Подруга, Фрида и её сестра-соперница. Фрида – холст, где рисует муж, человек, которого она называла трамваем, переехавшим её жизнь...

Весь балет, а он длится около часа, от Марии Тихоновой невозможно оторвать глаз. Невероятно техничная балерина, легко исполняющая самый сложный, самый плотный хореографический текст, она излучает месседж своей героини, что называется, не хлопоча лицом, и словно бы не прилагая никаких усилий. И сдаётся мне, дело здесь не только в личности Кало, но в сути любой состоявшейся женщины.

Алексей Расторгуев и Мария Тихонова были буквально последними танцовщиками, которых успел пригласить в труппу создатель театра Евгений Панфилов. Выпускники Пермского хореографического, настоящие профессионалы, они оказались перед тяжёлым выбором, когда Панфилов погиб: уйти или остаться?

И вот сейчас можно констатировать, что Тихонова и Расторгуев во многом унаследовали и почерк, и творческие амбиции-возможности Евгения Панфилова. Спектакль завершается кодой карнавала смерти, в котором танцовщицы выходят в чёрных масках-черепах и ярких испанских юбках, танцуя свой страшный танец.

Как зритель, видевший все спектакли Панфилова, могу сказать – так мог поставить только Панфилов, и этот гибельный восторг в финале невозможно ни придумать, ни сконструировать, ни вычислить; только прочувствовать и считать, как умел считывать и чувствовать только создатель Балета Панфилова...

Наталья Земскова
info@zwezda.su
^{Фото предоставлено театрами «Фора» и «Балетом Евгения Панфилова».}