Куратор образовательной программы Дягилевского фестиваля Анна Фефелова рассказала о гендерных стереотипах в музыке

Параллельно с основными событиями Дягилевского фестиваля третий год проходит образовательная программа для студентов музыкальных специальностей. Новым направлением в этом году стал проект Women in Art, нацеленный на поддержку профессий, которые традиционно считаются мужскими.

Что определяет выбор профессии дирижёра, ударника, кларнетиста или продюсера — гендерные различия, талант, характер? Станет ли в будущем больше женщин-музыкантов редких специальностей? Как этому способствует фестиваль? Об этом «Звезде» рассказала куратор образовательной программы Дягилевского фестиваля Анна Фефелова.

— Кому и зачем адресована образовательная программа?

— Идея образовательной миссии фестиваля пришла не ко мне. Как и многие начинания в нашем театре, это идея Теодора Курентзиса, которая реализована во всех просветительских проектах Пермской оперы. Жизнь не заканчивается сегодня. Мы должны думать о том, как будет развиваться искусство в будущем. Все музыканты, гости, которые приезжают на фестиваль, помимо концертов дают бесплатные мастер-классы для студентов. Есть теоретический блок — лекции, есть практический — мастер-классы, семинары, участие в любых событиях фестивальной программы. Некоторых спикеров мы приглашаем специально — это смыслообразующие проекты. И набор для студентов мы объявляем в зависимости от того, какие мастера приезжают на фестиваль. В этом году это пианисты, вокалисты, кларнетисты, виолончелисты, режиссёры, композиторы, дирижёры, продюсеры, ударники, музыковеды, балетоведы. Студенты из разных городов съезжаются и погружаются в атмосферу фестиваля на все десять дней. Одно дело, когда приезжают студенты из Москвы и Санкт-Петербурга, где интенсивная культурная жизнь. И совсем другая история с теми, кто живёт в Красноярске, Тюмени, Саратове, например. У них намного выше потребность в знаниях, общении, впечатлениях. На фестивале они слушают, смотрят, общаются, учатся — это уникальная возможность изменить себя, колоссальная профессиональная практика. Мне очень нравится этим заниматься, я вижу результат, и он каждый год превосходит мои ожидания.

— А как возник проект Women in Art?

— Это проект, который получил поддержку бенефициарного владельца ПАО «Метафракс» Сейфеддина Рустамова. Компания «Метафракс» давно поддерживает выставочную программу «Женщины в искусстве». Идея нашла продолжение на Дягилевском фестивале. Мы выбрали самые редкие и самые непопулярные среди женщин специальности в искусстве. Но в этом году сложилась такая ситуация, что весь образовательный проект можно было бы назвать Women in Art. Среди участников программы по некоторым направлениям женщин значительно больше, чем мужчин. Заявки на конкурс были сильные. Во время отбора мы не занижали планку ни для кого. Мастер-класс Теодора Курентзиса по симфоническому дирижированию, например, подтвердил, что мы бы в любом случае выбрали Марию Курочкину — единственную девушку среди дирижёров.

— Гендерное неравенство в музыкальных профессиях действительно существует? Почему понадобился особый проект для поддержки женщин, выбирающих традиционно мужские профессии?

— Я бы сказала, существуют стереотипы. Исторически сложилось так, что арфа — женская специальность, а контрабас — мужская. На самом деле всё индивидуально и зависит не от того, какого ты пола, а насколько ты талантлив и трудолюбив. Важно и то, к какому педагогу попадёшь, сколько времени будешь посвящать музыке, сколько усилий прилагать в освоении профессиональных качеств. Тем не менее есть профессии, в которых женщин не привыкли видеть. И этот стереотип мешает молодым музыкантам. Дирижёрам он мешает в меньшей степени, мне кажется, чем девушкам, которые играют на ударных инструментах и кларнете. Все профессии, которые мы выбрали в нашей программе, по-разному проявляют сложившиеся стереотипы.

— В отношении продюсеров тоже существует гендерное неравенство?

— По моему мнению, сегодня в нашей стране в профессии продюсера женщин больше, чем мужчин. Но я по себе знаю, что это дело женщине даётся сложнее психологически. Я бы даже назвала это не профессией, а образом жизни. Самый яркий пример для нас — Сергей Дягилев. Представить себе женщину на его месте трудно. Ситуация в этой сфере схожа с высокой кухней: готовят в основном женщины, а прославленными шеф-поварами становятся мужчины.

Я очень жду лекции на тему продюсирования современной музыки и танца. Точнее, это будет формат public talk. Откроет цикл лекция театрального критика и продюсера Ники Пархомовской, посвященная социальным проектам в области современного танца. Также предстоит встреча с Викторией Коршуновой, за её плечами — многолетний опыт работы директором Московского ансамбля современной музыки. Вот они, наверное, скажут, в чём сложность их профессии, имеет ли значение гендерная принадлежность или нет.

— По разным данным, женщин-дирижёров в профессии от 5 до 9 процентов. В России самая известная — Вероника Дударова. Почти 30 лет она руководила Московским государственным академическим симфоническим оркестром, создала собственный оркестр. Почему это скорее исключение из правила?

— Сегодня ситуация всё же меняется. В прошлом году, например, в постановке оперы «Свадьба» Аны Соколович в Пермском театре оперы и балета участвовала дирижёр Ольга Власова. Женщин в этой профессии больше, чем информации об этом в медиа. То, что мы знаем из прессы и Интернета, не отражает реального положения вещей.

— Есть мнение, что профессия дирижёра не каждому мужчине под силу, что нужно обладать особым характером для этого, и отсюда вывод о неженской профессии, о том, что женщина-дирижёр перестаёт быть женщиной. Имеет ли такой подход реальные основания?

— Я в своё время занималась симфоническим дирижированием факультативно в течение года. Но я не выходила к оркестру, работала под рояль. Быть может, оттого, что я точно знала, что мне не нужно подчинять своей воле 90 музыкантов, что повести за собой двух пианистов-концертмейстеров проще, я получала от дирижирования только удовольствие. Мне кажется, всё индивидуально, но в любой ситуации можно остаться женщиной. Стереотип в отношении традиционно неженских профессий связан с социальными институтами. Встать за пульт дирижёра симфонического оркестра означает занять позицию лидера. Как давно женщинам в обществе представился такой шанс?

— То есть это социальное явление, которое не имеет прямого отношения к музыке, на ваш взгляд?

— Однозначно ответить сложно, есть сумма факторов. Нужно обладать определённым набором качеств, чтобы быть дирижёром. Есть профессии, которыми можно заниматься, совмещая с чем-то другим. А профессия дирижёра определяет всю твою жизнь. Если говорить о том, что женщина воспитывает детей, совместить профессию дирижёра и материнство действительно трудно. Профессии, которые требуют от человека отдачи усилий на 99 процентов, — это как раз традиционно мужские профессии в силу образа жизни. Думаю, ситуацию можно изменить, но это личный выбор. И пока большая часть женщин делает выбор в пользу других профессий.

— Одна из участниц образовательной программы на первой встрече студентов рассказала, что подавала заявки сразу по трём направлениям конкурса. Такая целеустремлённость — скорее исключение или правило?

— Я бы сказала, что активное и сознательное отношение к жизни характеризует девушек нового поколения. Хотя во все времена были смелые женщины, которые создавали свою жизнь без оглядки на правила и стереотипы. Для меня такой пример — Клара Шуман. Наше время отличается тем, что возможности открыты, их много, нужно лишь захотеть их применить для своего развития.

— А какие возможности открывает для начинающих музыкантов образовательная программа?

— В первую очередь результат, который легче всего просчитать: позанимались с первоклассными музыкантами — улучшили профессиональное мастерство. Это самое очевидное.
Кроме того, на фестивале студенты общаются между собой, живут в одном хостеле, вместе слушают концерты, обсуждают, дружат. Мало того, в 2016 году наши выпускники совместно создали проект «Брэдбери-опера». Спектакль вошёл в лонг-лист премии «Золотая маска». В этом году состоялась премьера проекта выпускников образовательной программы 2017-го — «Преступление и наказание. Опера-коллаж» композитора Карины Арсамиковой. Это стало уже традицией – представлять здесь проекты, созданные за год участниками образовательной программы прошлого фестиваля. И третье, что совершенно непредсказуемо, — что проживают молодые музыканты в течение десяти насыщенных фестивальных дней в Перми? Это путешествие, из которого каждый возвращается другим, — скачок в будущее.

Рассказывают участницы программы

Ксения Терентьева, МГИМ имени А. Г. Шнитке:

— Я начинала с фортепиано. Судьба привела меня во Владимирскую область, где я встретила педагога по ударным инструментам. После года обучения решила поступать в музыкальный колледж, а через два года перевелась в Москву. Очень счастлива, что меня взяли на фестиваль. Это редкая возможность не только посетить мастер-классы знаменитых музыкантов, но и встретиться с продюсерами, создать творческие союзы. Конечно, профессия перкуссиониста имеет свои особенности, нужна хорошая физическая подготовка, но в какой-то момент это начинает нравиться.

Елизавета Сотникова, колледж искусств Тюменского государственного института культуры:

— В детстве я училась играть на аккордеоне. Длительный период не занималась музыкой. Пока не оказалась на концерте, где выступал барабанщик Майк Террана. Я заново начала заниматься уже на ударной установке — сначала в частной школе, затем в колледже искусств. Обычно под ударными инструментами понимаются именно шумовые, но среди ударных есть и мелодические: маримба, ксилофон, виброфон. Есть много переложений партии скрипки для ксилофона и партии фортепиано для виброфона. А насчёт того, что профессия неженская, — да более чем женская! Сложно только постоянно кого-нибудь просить, чтобы таскали инструменты...

Текст:  Мария Трокай
Фото:  Владимир Бикмаев