Это маленькое открытие из истории нашего города стало возможно благодаря частному архиву, который сохранила пермячка Валентина Попова. После ее кончины документы были переданы в храм святого Георгия, а на его основе был сформирован первый в нашем крае церковный музей. Его фонды на сегодняшний день насчитывают более трех тысяч единиц хранения, многие реликвии этого музея уникальны и хранят память о временах гонений на русскую церковь.
Среди огромного количества предметов и фотографий, отражающих церковную жизнь региона, хранится и большой альбом со светскими фотографиями, именно о них, а точнее о некоторых из них, мы и расскажем.
На обороте одной из фотографий есть надпись: «На память студентке Звягиной от А.А. Богдановского», далее размашистая подпись и даты: «Пермь, 1919-1922 годы». Эти цифры позволяют нам говорить о времени, когда труппа Богдановского работала в нашем городе.
В Прикамье группа артистов прибыла из Петрограда. Там, на берегах Невы, Алексей Богдановский как актер и режиссер участвовал в работе в деятельности фарсового театра. Он отличался весьма вольными для дореволюционной России манерами. В 1905 году, например, в нем с успехом шел фарс А. де Лорда «Под звуки Шопена», где действие происходило в доме свиданий.
Один из столичных критиков так описывал этот спектакль: «На вертящейся платформе стояла кровать, а на кровати попеременно, любовными парами, лежали действующие лица этой божественной комедии». Для пущего шума в прессе оркестр в конце спектакля исполнил «Марсельезу» – не забудем, что шел революционный 1905 год.
Свидетели вспоминали, что не успел оркестр отыграть последние ноты французской революционной песни, как зал начал требовать повторения, и вновь в зале зазвучала «Марсельеза». Зал взорвался аплодисментами, но в этот момент из задних, самых дешевых рядов начали кричать: «Гимн! Гимн!» Зал в одно мгновение разделился на революционеров и монархистов (они требовали исполнения «Боже, царя храни!», – прим. ред.), причем последние направились в сторону оркестра, решив, очевидно, добиться исполнения русского гимна силой. Поднятие занавеса прекратило всякое волнение в зале».
После того, как «занавес» в России окончательно опустился, и уже не в зрительном зале, а в жизни, страна разделилась на сторонников и противников революции. Пермь и ее жители оказались в самом эпицентре этих событий, в июле 1919 года Красная армия поставила, по крайней мере в нашем городе, точку в этом споре.
У новой власти была своя идеология и, естественно, нужны агитаторы и пропагандисты, которые могли бы ее продвигать в массы. Театральная труппа Богдановского, по всей видимости, полностью соответствовала этим требованиям. В фондах Государственного исторического музея сохранились в альбоме сцены из спектаклей и кинофильмов с участием Богдановского, хранится фотография неизвестной группы людей на фоне сквера. Она датируется 1920-1930 годами, на ней мы встречаем и лица актеров из нашего архива. Таким образом, с большой долей вероятности можно утверждать, что сделана она в Перми.
По этой короткой надписи можно сделать вывод, что пермский зритель не всегда благодушно принимал привезенные из столицы вместе с ветрами революции постановки. Но как напишет другой участник труппы: «Искусство требует серьезного, сосредоточенного к нему отношения...Тогда могут быть и победы... Завоевать все очень трудно...Ноне надо трусить, природа в искусстве не любит трусов... Никогда не падай духом – бодрость влечет к творчеству». Карточку актер подписал 1 мая 1921 года.
Тогда в Перми к пролетарскому празднику был построен новый летний театр, на сцене которого вполне могла выступать и столичная труппа. Вот что пишет газета «Звезда» про строительство театра: «Несмотря на то, что завод «Пермолес» по случаю разлива р. Камы приостановлен с 15 апреля по 20 мая и часть рабочих 150 человек отпущено на полевые работы, оставшиеся рабочие все же решили отметить день 1-го мая постройкой в честь этого праздника нового летнего театра... Они под наблюдением завкома и под руководством простого же рабочего тов. Сачкова, работая добровольно сверхурочно, театр к 1-му мая все-таки выстроили, успели даже провести электричество...».
«Как поток воды бурливой, вдруг уносит челн порой, так веселье твою душу, унесет живой волной. Не пугайся, не страшися, бурной радости душа, в даль широкую несися, жизнь заманчиво светла», – напишет супруга Алексея Богдановского Софья Николаевна, подписывая свою карточку в Перми в декабре 1920 года.
Все вышеперечисленные фотографии и пожелания на их обороте адресованы студентке Анне Звягиной. Из этого можно сделать вывод, что столичная труппа не только радовала пермяков своими постановками, но оказавшись в нашем городе, организовала еще и театральную студию, в которой все желающее жители Перми могли пройти обучение театральному искусству, напитавшись от маститых столичных мастеров любовью к Мельпомене.
Насколько труппа актеров, оказавшаяся в Перми благодаря ветрам революции, была талантлива, говорит дальнейшая биография ее главы, артиста Алексея Александровича Богдановского.
Сразу после отъезда из нашего города он начнет активно сниматься в кино. В его фильмографии участие в пяти художественных фильмах, а в 1951 году он будет удостоен Сталинской премии за исполнение роли в спектакле «Разлом» на сцене Большого драматического театра им. Горького в Ленинграде.
Там же, в Ленинграде, только в годы блокады, он организует драматический фронтовой коллектив, который активно будет выступать на кораблях Балтийского флота и даст более 500 выступлений, главные роли в которых неизменно сыграет организатор труппы Алексей Богдановский, за что актер был удостоен Ордена Красной Звезды.
Вот что писал Сергей Юрский про участие Богдановского в спектаклях: «Я видел Богдановского на сцене БДТ году в 49-м, на излете его жизни, в роли Расплюева в «Свадьбе Кречинского». То ли он был действительно так хорош, то ли пьеса, прежде неведомая малообразованному комсомольцу, произвела на меня такое сильное впечатление, но понравился он мне необыкновенно».
