Несносный: очерский барак отметил 70-летие

Максим Шардаков
info@zwezda.su

Уже шесть лет длится эпопея ветхого дома, барака послевоенной постройки по ул. Революционной, что на отшибе города Очёра. Его жительница Татьяна Доронина пытается доказать властям, что не то что жить – с данным строением рядом стоять опасно.

Дом №130 по Революционной не был образцом архитектуры даже тогда, когда его еще только построили – в 1950 году: типичный барачный облик, печное отопление, удобства во дворе, водопроводная колонка – за тридевять земель. А уж за семьдесят лет эксплуатации (при сроке долговечности в шесть десятилетий, согласно акту обследования Верещагинского БТИ – ред.) превратился в хибару, которую проще снести, чем ремонтировать.

Опасный барак

Между прочим, четыре года назад произвели капремонт!.. Но его результаты никак не способствовали благоустройству, скорее наоборот – по словам жителей, ускорили процесс разрушения…

Продолжал ветшать фундамент, ветер гулял по коридорам, сверху протекало, внизу гнило, начала сыпаться штукатурка. Однажды на жительницу квартиры № 11 Нину Селеткову сорвался килограммовый кусок перекрытия, чуть не до смерти напугав пенсионерку. Только вмешательство очёрской прокуратуры и нашей газеты поспособствовало переселению женщины из опасной квартиры. Но затем дело застопорилось…

– Мы уже, наверное, тонны бумаги исписали почти во все инстанции – от главы городского округа до приемной Путина. Если бы ответы приходили на цветной бумаге, ими можно было бы все квартиры дома оклеить, словно обоями, – только такая от них может быть польза, – сетует жительница дома Татьяна Доронина, которая первой начала взывать о помощи. – Всё тщетно. Никому мы, простые люди, не нужны.

Ответные действия властей разного уровня вялотекущие, они преследуют, кажется, только одну цель – отписаться и отвязаться от надоедливой гражданки. Что ж, с такими темпами это, похоже, скоро получится – если штукатурная бомбежка будет чуточку точнее или кирпич, провалившийся в дымоход, ляжет как надо…

Усвоив, что добиваться справедливости в этом вопросе – занятие бессмысленное, жильцы стали постепенно один за другим, кто куда, съезжать из своих квартир.

– До недавнего времени в доме жили два одиноких пенсионера. Дедушку Малахова соцзащита определила в дом престарелых, а мою соседку, восьмидесятилетнюю бабу Катю, забрали к себе родственники, – рассказывает Доронина. – Остались только те, кому некуда ехать, у кого нет денег на наем. Когда я поняла, что и в этом году дело не сдвинется с мертвой точки, пришлось и нам с дочками искать съемную квартиру. Дорого, но что делать.

Канитель

Нельзя сказать, что проблемой ветхого барака в Очёре никто не занимался. Приходили работники прокуратуры и глазам не верили. Наведывались еще какие-то проверяющие дамы, похожие на великосветских барышень XIX века, – вроде как сочувствовали.

Удивлялись, что даже такое убогое жилье Доронина умудрялась содержать в чистоте и уюте!.. И у видавших виды сотрудников пожарной охраны волосы дыбом вставали. Они сразу посоветовали городским властям снести эту халупу, пока беды не случилось.

– …А вот сотрудники коммунальной службы с олимпийским спокойствием старались не замечать очевидного и уверяли, что барак-де еще сто лет простоит. Тут подкрасьте, здесь подсыпьте, там заплаточку приладьте – и красота! И вообще, вы собственники, значит, это ваши проблемы, – рассказала Татьяна Григорьевна.

Свободного жилья в маневренном фонде, по уверениям чиновников, в Очёре нет. А имеются, опять же, такие квартиры, что и собачья конура покажется отелем «Риц». А может, всё-таки есть, но не про вашу честь?..

Однажды власти всё же предложили Дорониной временное жилище с подселением в поселке Павловском, что в девяти километрах от райцентра. Дали два дня на размышление. Обстоятельства их не заботили: до работы добирайтесь, как хотите. Что, ребенок в школу ходит? Так десяток верст – ерунда, Ломоносов в погоне за знаниями больше прошагал. Да и автобусы нет-нет да курсируют…

– Конечно, я отказалась от отдаленного жилья. Тем более временного, что с нашими темпами, сами понимаете, дольше постоянного, – говорит Доронина. – Это просто замена одной беды на другую…

Опять не попали

– На всем протяжении моих скитаний по инстанциям чиновники общались со мной почти всегда с каким-то раздражением. Порой запанибрата, на «ты». Мне даже совестно порой, что отвлекаю их… от важных государственных дел, – сетует Татьяна Григорьевна.

Доронина – женщина с активной жизненной позицией, доброжелательная, всегда готовая прийти на помощь ближнему. Всю свою жизнь Татьяна честно трудилась, часто на нескольких работах.

Понятно, что мать-одиночка с двумя детьми, официально признанная малоимущей, сколько бы ни пыталась, на палаты каменные бы за всю жизнь не заработала. Да ее семье бы просто приличное обиталище, в нормальной доступности от работы и школы. Желательно без мышей, печного угара и ежедневных поездок за водой на колонку.

Последний суд, проходивший в Челябинске, вынес вердикт, что на достойную жилплощадь Доронина претендовать не может, так как дом не был включен в программу переселения. Судьям же с Южного Урала не виден очёрский барак, а на бумаге он - обычный дом. Но что самое поразительное, дом не попал в программу переселения и на 2021 год…

Чего только не перенесла злосчастная двухэтажка на Революционной: затопления, обрушения конструкций, пожары, кражи из овощных ям. Но самое большое несчастье – это равнодушие к бедам жителей.

КСТАТИ
Вопрос расселения аварийного жилья держит на личном контроле глава Прикамья Дмитрий Махонин.
– Наша задача – переселить всех граждан в благоустроенное жилье. В крае параллельно с нацпроектом реализуется региональная программа, вместе они позволяют ликвидировать аварийные дома целыми кварталами, – сообщил губернатор.

Читайте также на Zwezda.su: 9 млрд рублей есть у Пермского края на ускоренное расселение аварийного жилья.