СЕРЕБРЯНЫЙ ВЕК ГРИНА
Александр Грин родился в один год с Андреем Белым и Александром Блоком, жил в одно время с Максимилианом Волошиным, Анной Ахматовой, Николаем Гумилевым. Расцвет его творчества пришелся на Серебряный век. Как метко сформулировал Александр Блок, все они – «дети страшных лет России», его бессмертные строчки написаны 8 сентября 1914 года.
СИНИЙ ЖУРНАЛ
Так называлось еженедельное издание, выпускавшееся в Санкт-Петербурге с 1910 по 1918 годы. Его рубрики были весьма разнообразны – «Беллетристика», «Кунсткамера», «Фотография», «Спорт», «Театр», «Иностранный юмор», «Конкурсы», «Пена жизни».
При этом журнал снискал славу самого бульварного издания России. Тем не менее, среди его постоянных авторов были Аркадий Аверченко, Александр Куприн, публиковались произведения Конан-Дойля, Джека Лондона. Регулярным автором журнала был и Александр Грин.
В новогоднем номере, встречающем 1914 год, редколлегия опубликовала ответы выдающихся петербуржцев на вопрос «Что будет через 200 лет». Писатели, режиссеры, ученые и другие медийные личности многое предсказали верно: «Вырастут 15–20-этажные дома»,– написал один из них. «Дома многоэтажные будут выше Арарата, вторит ему следующий. – И в каждом из этажей будет царить та же мерзость, какая царит и теперь».
В этом высказывании сформулировано настроение того времени – времени декаданса, в переводе с языка оригинала – упадка, вырождения, разложения. Мизантропия, нервозность, депрессия, крайний субъективизм и «легкое нравственное подташнивание» – вот признаки того состояния общества и индивидуумов, которые характеризовали эпоху.
То ли конец XIX века, и пропасть, которая открывалась при входе в новый, XX век, то ли дурное предчувствие породило появление нового литературного направления, представителей которого называли декадентами. Их творчество было оторвано от реальности, отличалось эстетизмом, и откровенным демонизмом.
Затаенная мечта массового читателя – это прочесть изображение того, как он обедает, любит Машеньку и как начальство несправедливо обижает.
Александр Грин, 1917 г.
Но продолжим цитировать «Синий журнал». Поэтесса Наталия Грушко на вопрос анкеты ответила, что люди, «размножившись и заняв все свободные уголки земли», начнут голодать. Однако ученый-биолог Станислав Залесский предсказал, что «химия создаст синтетическую пищу». Актер Императорских театров Константин Варламов считал, что «отношения мужчины и женщины будут совершенно бесцеремонны, застенчивость и стеснения – исчезнут», а вслед за этим – в пользу практичности – исчезнут «поэзия, красота и интерес». Балерина Агриппина Ваганова, констатируя, что ХХ век будет «нервнее предыдущего», предположила, что резко вырастет процент умалишенных и психопатов.
Большинство ответов на анкету были глубоко пессимистичны. И только режиссер Николай Евреинов выразил мнение, что «та часть русского народа, которая не сопьется и не исподличается, не успеет променять своего богатырского первенства на чечевичную похлебку космополитического всеравенства, неожиданно для всех, врасплох, сюрпризом, заберет, объединенная своим сильнейшим представителем, мировую власть и... перестроит жизнь, с ребяческим хохотом и ребяческой правотою».
А что же ответил Александр Грин? «Я думаю, что появится усовершенствованная пишущая машинка» (компьютер? – прим. авт.). А также предположил, что «человечество огрубеет, женщины станут безобразными и крикливыми более, чем теперь. Наступит умная, скучная и сознательно жестокая жизнь, христианская мораль сменится эгоизмом».
САМЫЙ ИНОСТРАННЫЙ ИЗ РУССКИХ ПИСАТЕЛЕЙ
Грин не был декадентом в полной мере, хотя его и называли «господин заядлый пессимист» и бранили за «черную мерехлюндию». Общую атмосферу распада, отрицания прогресса, царившую в начале XX века, он не только ощущал, но и выразил в своих рассказах того времени.
Писатель всегда стоял особняком – вне литературных направлений, течений, групп, кружков, цехов и манифестов, которые объединяли писателей в России в начале прошлого века. Печатали Грина в основном в «тонких» журналах «Аргус», «Родина», «Огонек», «Весь мир», «Пробуждение». Реже публиковали его произведения авторитетные «толстые» ежемесячники – «Современный мир» и «Русская мысль». В 1913–1914 годах издательство «Прометей» даже выпустило трехтомник сочинений Грина. Тогда же он стал сотрудником популярного журнала «Новый сатирикон», в литературных приложениях к которому издал свой сборник «Происшествие на улице Пса», а также появлялся в самом тиражном ежемесячном издании «Нива» – журнале для семейного чтения.
С 1913 по 1917 гг. в шестидесяти изданиях было опубликовано 350 рассказов писателя. Его мастерство росло, хотя он еще не решался приступить к повести или роману. Ранние реалистические рассказы Грина созвучны творчеству Чехова, Куприна, Максима Горького, Леонида Андреева, переходные – декадансные, – полны героями-самоубийцами, смертями, разнообразными страшными историями.
Тут-то и возникло мнение об эпигонстве и подражании Эдгару По, Роберту Стивенсону, Эрнсту Гофману. Действительно, «э-поизм», как называли это явление в литературных кругах, – триллер, мистика, приключение – присутствует у Грина, впрочем, как и воплощения идеи героя-одиночки, противостоящего обществу обывателей и близкого сверхчеловеку по Ницше. Возможно, сыграл свою роль литературный псевдоним и имена героев и названия локаций его произведений, непривычные русскому слуху и зачастую не находящие сходства ни с одни языком мира. Но на этом сходство с иностранной беллетристикой заканчивалось.
В 1910 году вышел второй сборник Александра Грина «Рассказы». Большинство включенных туда произведений были написаны в реалистической манере, но в двух – «Остров Рено» и «Колония Ланфиер» – уже угадывается будущий романтик и сказочник Грин. Там впервые появляется условная страна, позднее названная критиками и почитателями Гринландией. Позже сам писатель расценивал эти два рассказа как начало своего подлинного творчества.
ЗЕЛЕНАЯ ЛАМПА
Фрагмент рассказа
... Стильтон заявил:
– Я хочу сделать вам предложение, от которого у вас сразу блеснут глаза. Слушайте: я выдаю вам десять фунтов с условием, что вы завтра же наймете комнату на одной из центральных улиц, во втором этаже, с окном на улицу. Каждый вечер, точно от пяти до двенадцати ночи, на подоконнике одного окна, всегда одного и того же, должна стоять зажженная лампа, прикрытая зеленым абажуром. Пока лампа горит назначенный ей срок, вы от пяти до двенадцати не будете выходить из дому, не будете никого принимать, и ни с кем не будете говорить. Одним словом, работа нетрудная, и, если вы согласны так поступить, – я буду ежемесячно присылать вам десять фунтов. Моего имени я вам не скажу.
– Если вы не шутите, – отвечал Ив, страшно изумленный предложением, – то я согласен забыть даже собственное имя. Но скажите, пожалуйста, – как долго будет длиться такое мое благоденствие?
– Это неизвестно. Может быть, год, может быть, – всю жизнь.
– Еще лучше. Но – смею спросить – для чего понадобилась вам эта зеленая иллюминация?
– Тайна! – ответил Стильтон. – Великая тайна! Лампа будет служить сигналом для людей и дел, о которых вы никогда не узнаете ничего.
– Понимаю. То есть ничего не понимаю. Хорошо; гоните монету и знайте, что завтра же по сообщенному мною адресу Джон Ив будет освещать окно лампой!
Так состоялась странная сделка, после которой бродяга и миллионер расстались, вполне довольные друг другом.
Прощаясь, Стильтон сказал:
– Напишите до востребования так: «3-33-6». Еще имейте в виду, что неизвестно когда, может быть, через месяц, может быть, – через год, – словом, совершенно неожиданно, внезапно вас посетят люди, которые сделают вас состоятельным человеком. Почему это и как – я объяснить не имею права. Но это случится...
– Черт возьми! – пробормотал Ив, глядя вслед кэбу, увозившему Стильтона, и задумчиво вертя десятифунтовый билет. – Или этот человек сошел с ума, или я счастливчик особенный. Наобещать такую кучу благодати, только за то, что я сожгу в день пол-литра керосина.
Вечером следующего дня одно окно второго этажа мрачного дома № 52 по Ривер-стрит сияло мягким зеленым светом. Лампа была придвинута к самой раме.
Двое прохожих некоторое время смотрели на зеленое окно с противоположного дому тротуара; потом Стильтон сказал:
– Так вот, милейший Реймер, когда вам будет скучно, приходите сюда и улыбнитесь. Там, за окном, сидит дурак. Дурак, купленный дешево, в рассрочку, надолго. Он сопьется от скуки или сойдет с ума... Но будет ждать, сам не зная чего. Да вот и он!
Действительно, темная фигура, прислонясь лбом к стеклу, глядела в полутьму улицы, как бы спрашивая: «Кто там? Чего мне ждать? Кто придет?»
– Однако вы тоже дурак, милейший, – сказал Реймер, беря приятеля под руку и увлекая его к автомобилю. – Что веселого в этой шутке?
– Игрушка... игрушка из живого человека, – сказал Стильтон, – самое сладкое кушанье!
В 1928 году больница для бедных огласилась дикими воплями: кричал только что привезенный старик, грязный, скверно одетый человек с истощенным лицом. Он сломал ногу, оступившись на черной лестнице темного притона. По начавшемуся уже воспалительному процессу тканей хирург, осматривавший беднягу, заключил, что необходима операция. Она была тут же произведена, после чего ослабевшего старика положили на койку, и он скоро уснул, а проснувшись, увидел, что перед ним сидит тот самый хирург, который лишил его правой ноги.
– Так вот как пришлось нам встретиться! – сказал доктор, серьезный, высокий человек с грустным взглядом. – Узнаете ли вы меня, мистер Стильтон? – Я – Джон Ив, которому вы поручили дежурить каждый день у горящей зеленой лампы. Я узнал вас с первого взгляда.
– Тысяча чертей! – пробормотал, вглядываясь, Стильтон. – Что произошло? Возможно ли это?
– Да. Расскажите, что так резко изменило ваш образ жизни?
– Я разорился... несколько крупных проигрышей... паника на бирже... Вот уже три года, как я стал нищим. А вы?
– Я несколько лет зажигал лампу, – улыбнулся Ив, – и вначале от скуки, а потом уже с увлечением начал читать все, что мне попадалось под руку. Однажды я раскрыл старую анатомию, лежавшую на этажерке той комнаты, где я жил, и был поражен. Передо мной открылась увлекательная страна тайн человеческого организма. Как пьяный, я просидел всю ночь над этой книгой, а утром отправился в библиотеку и спросил: «Что надо изучить, чтобы сделаться доктором?» Ответ был насмешлив: «Изучите математику, геометрию, ботанику, зоологию, морфологию, биологию, фармакологию, латынь и т. д.» Но я упрямо допрашивал.
К тому времени я уже два года жег зеленую лампу, а однажды, возвращаясь вечером (я не считал нужным, как сначала, безвыходно сидеть дома 7 часов), увидел человека в цилиндре, который смотрел на мое зеленое окно не то с досадой, не то с презрением. «Ив – классический дурак! – пробормотал тот человек, не замечая меня. – Он ждет обещанных чудесных вещей... да, он хоть имеет надежду, а я... я почти разорен!» Это были вы. Вы прибавили: «Глупая шутка. Не стоило бросать денег».
У меня было куплено достаточно книг, чтобы учиться, учиться и учиться, несмотря ни на что. Я едва не ударил вас тогда же на улице, но вспомнил, что благодаря вашей издевательской щедрости могу стать образованным человеком...
– А дальше? – тихо спросил Стильтон.
– Дальше? Если желание сильно, то исполнение не замедлит. В одной со мной квартире жил студент, который принял во мне участие и помог мне, года через полтора, сдать экзамены для поступления в медицинский колледж. Как видите, я оказался способным человеком...
Наступило молчание.
– Я давно не подходил к вашему окну, – произнес потрясенный рассказом Ива Стильтон, – давно... очень давно. Но мне теперь кажется, что там все еще горит зеленая лампа... лампа, озаряющая темноту ночи. Простите меня.
Ив вынул часы.
– Десять часов. Вам пора спать, – сказал он. – Вероятно, через три недели вы сможете покинуть больницу. Тогда позвоните мне, – быть может, я дам вам работу в нашей амбулатории: записывать имена приходящих больных. А спускаясь по темной лестнице, зажигайте... хотя бы спичку.
Александр Грин, 1930
Живое наследие Грина
ТРИ ЭКРАНИЗАЦИИ ПОДРЯД
Сюжет рассказа Александра Грина «Зеленая лампа» прост и поучителен. В нем всего два героя, история их первой и последней встречи составляет его содержание. В наше время рассказ выдержал сразу три экранизации. В 2017 году 11-минутный фильм снял режиссер Евгений Бирюх в качестве квалификационной дипломной работы в Харьковской академии культуры и искусства. В 2018 году режиссер Юрий Тепляков из продюсерской группы Сарика Андреасяна (автора фильмов «Землетрясение», «На солнце, вдоль рядов кукурузы», «Онегин», сериала «Чикатило») заявил о завершении работы над полнометражной лентой по мотивам рассказа «Зеленая лампа». Действие перенесено в наши дни и в российскую провинцию, так как автор экранизации посчитал, что вопросы, которые поднял писатель, актуальны для молодых людей во все времена. Третья экранизация случилась в 2020 году. Авторы сценария и режиссеры совместной постановки России и Украины – Анастасия Черкун и Ани Оганесян, в главной роли – российский актер Сергей Губанов, широко известный по телесериалам. Гриновский сюжет здесь тоже видоизменен, но главный посыл остается: «Можно всю жизнь проклинать темноту, а можно зажечь маленькую спичку».
