Живу и помню. Воспоминания не успевших на роковой рейс Москва — Пермь в 2008 году и тех, кто был на месте трагедии первыми

82 пассажира и 6 членов экипажа. Сегодня их вспоминают на ставшей уже традиционной панихиде на месте крушения «Боинга» в 11 километ­рах от Большого Савино. 10 лет назад там при заходе на посадку разбился самолет, совершавший рейс Москва — Пермь. Уже известно, что командир экипажа был в состоянии алкогольного опьянения и по ошибке повернул штурвал в сторону земли, когда совершал маневр при заходе на второй круг…

Выжили лишь пятеро, и то лишь потому, что опоздали на рейс. Среди счастливчиков Татьяна и ее сын Влад. Они просто не успели вовремя добраться до московского Шереметьево. А там смена билетов, другой рейс, благополучная посадка в Перми. Но не для тех, кто должен был быть ее соседями в самолете. В беседе с корреспондентом «Звезды» женщина вспоминает пустой аэропорт, отсутствие машин на парковке и одинокого старого летчика, встретившегося им по пути к ближайшей придорожной гостинице: «Тут никто не проедет. Всё оцепили. Самолёт упал, все погибли». Страшное осознание случившегося пришло только после просмотра видео­кадров с места крушения. На одном из них Татьяна увидела яркие шорты и вспомнила, что в них как раз был одет молодой человек, тоже пермяк, с которым она летела в Москву из Таиланда. Но он успел на рейс…

Три года на волоске

14 сентября для Татьяны имеет плохую историю. В 2006 году она вместе с мужем ехала в машине. Женщина задремала, а проснулась уже в больнице: автомобиль попал в ДТП. От полученных травм муж скончался на месте. Прошел год, и снова 14 сентября, и снова авария. На этот раз за рулем был сын Татьяны, Влад. Машина восстановлению не подлежит, а вот молодой человек остался жив, хоть и отделался легкими травмами. И вот 2008-й, сентябрь, 14-е. Татьяна утверждает, что от катастрофы ее уберег вещий сон, будто уже ушедшие родственники подали ей некие знаки, что на роковой самолет садиться не следует. Правда это или нет, но сегодня женщина празднует второй день рождения.

Второй день рождения

Судьба ли это или счастливая случайность, но теперь Татьяна и ее семья ценят каждый день своей жизни. «Бывает так, что с кем-то ссоришься, обижаешься на кого-то, обращаешь внимание на события, которые, по-твоему, идут не так, как должны, проблемы на работе — это всё мелочи. Самое главное, чтобы была просто жизнь. Жить, дышать, быть здоровым — это самое главное. Нужно ценить каждый момент жизни».

Живу и помню

Корреспондент «Звезды» одним из первых представителей СМИ оказался на месте катастрофы. Звонок из пресс-службы ГУ МЧС взорвал начинавшееся мирной моросью воскресное утро: «Боинг»!.. В районе улицы Самолетной!.. Тушим!..» И вот я мчусь в сторону Ераничей. Линии оцепления начинаются уже на перекрестке улиц Стаханова и Карпинского; затем они повторяются на каждом перекрестке, контроль становится всё жестче. Стражи правопорядка безапелляционно требуют объезжать стороной. Затем вообще приходится высаживаться и идти пешком, предъявлять удостоверение.

На прилегающей территории уже разбиваются вместительные палатки с символикой МЧС, стоят машины — пожарные, скорая помощь, милицейские, — роятся сотрудники различных спецслужб. В небе парит дирижабль, а некоторое время спустя зависают вертолеты. Вместе с группой следователей и экспертов спускаюсь вниз по заросшему травой скользкому откосу. Зрелище, конечно, не для слабонервных. Вздыбленное железнодорожное полотно, насыпь, взгорок, заборы расположенных поблизости дворов — всё несет на себе следы только что свершившейся трагедии. Становится ясно: пожара и взрыва на борту не было. Воздушный колосс ударился о железнодорожное полотно, подскочил и рассыпался. Вот переплетение электропроводов. Вот фрагмент фюзеляжа с проемами люков и надписью «Aerof…», вот другой — с российским триколором и бортовым номером. Вот обломки каких-то приборов. Вот искореженное пассажирское кресло с останками человека. Вот еще одно… И еще… Искореженный металл, клочья человеческих тел в кровавых сгустках. Поднимаю валяющийся неподалеку обрывок ремня безопасности: плоть и кровь даже в створах сломанного замка. Багряная. Жирная от распыленного керосина трава. Самые мирные вещи — тот же тапочек или зубная щетка — вдруг обретают совершенно иной смысл. Они словно тоже убиты. Профессионалы «фильтруют» этот хаос, разбив исследуемую территорию на секторы целлофановыми полосатыми лентами.

Слаженно и четко работают люди в военной и милицейской форме, мелькают синие кители специалистов гражданской авиации. Фотографируют, ведут видеосъемку, чертят схемы... А ремонтники в оранжевых безрукавках неутомимо расчищают завалы, кладут шпалы и рельсы, тянут провода. Задействованы два ремонтно-восстановительных поезда. Подхожу к начальнику ГУ МЧС по Пермскому краю Олегу Попову, непосредственно осуществляющему руководство работой своих сотрудников. Боевой генерал много чего повидал на своем веку. Собран, подтянут. Только горестные складки в уголках губ выдают его состояние. Краток: непосредственно здесь задействовано 750 человек, осуществляется всё возможное… Крепкое рукопожатие, и снова расходимся — каждый делает свое дело. Начинает смеркаться. Моросит дождь. При свете прожекторов люди с новыми силами принимаются за работу.

Теперь уже можно не скрывать и негатива. Чуть ли не первыми появились там мародеры. Вещи пассажиров, в том числе бумажники с деньгами и документы, разлетелись очень далеко, в том числе в сторону садовых домиков. А в некоторых из них обретались бомжи. Пытались чем-то поживиться, однако их всех удалили и обыскали, а затем выставили двойное оцепление.

Вечером еду в краевой Дом культуры (бывший ДК Гознака), где расположился оперативный штаб помощи родным и близким погибших пассажиров. Стенды с распечатанными списками. Несколько фамилий дописано от руки. Вокруг убитые горем люди. Читаю и перечитываю скорбный мартиролог…. Стоп! Яшмановы. Отец и два сына. Это башмачок четырехлетнего Сёмы Яшманова я видел пару часов назад. Носкова Елизавета. Это ее паспорт поднял из-под выгнутого рельса. Трошев?! Генерал Трошев, памятный мне по командировкам на Кавказ! А вот и моя бывшая студент­ка Оля Иванова. Она запомнилась мне высокой кареглазой красавицей. В этом году, получив диплом, решила сделать себе подарок — отправилась в турпоездку в Таиланд. На обратном пути позвонила в Пермь: «Я в Москве, ждите, вылетаю 821-м». Тут же медпункт. В помощи медиков нуждаются даже суровые кавказцы. На моих глазах одному из них замерили давление, предложили выпить корвалола. Он долго сидел, обхватив лицо руками. Встал и в который уж раз подошел к спискам. Читал, беззвучно шевеля губами. Не остаются без работы и психологи. Нет, не утешить. Чем тут утешишь, разве найти такие слова… Просто помочь выстоять в горе. В нашем общем горе!

Дмитрий Байнов, сотрудник ГУ МЧС РФ по Пермскому краю:

— Я был там от начала и до конца... Мы только возвращались с тушения пожара, как в эфире диспетчер сообщил о пропаже «боинга» с радаров и необходимости быть готовыми к немедленному прибытию к месту возможной катастрофы. Так и случилось… Надо было спешить, чтобы дать возможность приступить к работе следователям, экспертам, а затем ремонтникам, ведь из-за разрушений прервалось сообщение по Транссибу. Наши действия осложнялись рельефом. Там была не насыпь, а наоборот, заглублённость. Но справились. Стиснули зубы и выполнили свою задачу.

Диспетчер Ирек Бикбов, который направлял самолёт до момента аварии:

— Экипаж принимал указания, но не выполнял их. И потом я дал ему курс — правый разворот. А он пошел влево. И сам спросил: «А нельзя нам зайти с этого захода?» Как будто спешил почему-то. Я спросил его: «У вас всё в порядке?» Он ответил утвердительно. Тогда я ответил ему: «Нет, выполняйте повторный заход». И повел его снова по схеме, как положено. По локатору было видно, что высота начала уменьшаться. Тогда я его отдал на связь другому диспетчеру, который управляет на следующем круге. Он на связь с тем диспетчером не вышел, а высота начала резко падать. И когда высота была 600, я услышал крик «А-а-а!» и потом мат. Я ответил ему: «Сохраняйте 600!» Высота по локатору была именно такой. Он на это не отвечал.

Житель одного из расположенных рядом с местом падения самолёта домов:

— Я живу на улице Самолетной, 62а (крайний дом у железной дороги). Сидел за компьютером, когда вдруг услышал шум. Смотрю — на улице всё красное. Через пару мгновений что-то пролетело и дальше взорвалось. Я за секунду оделся и выскочил на улицу. Побежал я к железной дороге, и тут стали подъезжать первые машины. Мне сказали, что упал самолет. Мы побежали туда кого-нибудь спасать и, ступая по лужам и падая, звонили в пожарную службу. Но сразу подходить близко не стали: там всё взрывалось. Когда мы подошли поближе, то увидели огромные куски железа, руки, ноги... В общем, полная жуть. Кому-то даже стало плохо. Там еще были частные дома. Позже народу стало много и подъехали пожарные. Больше я там находиться не мог.

Текст: Алена Катаева, Аркадий Константинов

Фото: Аркадия Константинова