Постановка получилась мультижанровой, гипернасыщенной, богатой оригинальными «необязательными» деталями. Например, одних экзотических музыкальных инструментов (на них играет тот самый знаменитый Клаус Бургер, переехавший в Пермь из Баден-Бадена десятилетие назад) девять штук, начиная с монгольского лука и заканчивая австралийским диджериду, изготовленным из гигантского борщевика.
Помимо повести «Капитанская дочка», сценический текст содержит фрагменты разных произведений Пушкина, включая поэмы, стихи (не только из школьной программы, но и хулиганские), «Евгения Онегина», а также отрывки из документальной монографии «История Пугачевского бунта» и, конечно, сказки.
Со сказки, вроде бы, все и начинается. Недоросля Петрушу Гринева (Даниил Ахматов) батюшка отправляет «в люди» – да не в Петербург, как все, а в оренбургские степи «получить настоящую армейскую закалку» и повзрослеть – сепарироваться, по-нашему. Савельич (Степан Сопко) сажает барское дитя на мотоцикл «Урал», главный транспорт провинциалов 70-х годов двадцатого века, и квест начинается. На заднике маячит лукоморье, тень волшебного кота вместе с Ариной Родионовной и прочие ассоциативные видеочудеса (видеохудожник – Алан Мандельштам). Но скоро становится ясно, что сказка, в которую попали герои, не только страшная, но и смертельно опасная, а на кону периодически стоит жизнь.
К 70-м годам ХХ века отсылает не только мотоцикл «Урал», но и две культовые фигуры того времени – Владимир Высоцкий и Юрий Визбор. В первом действии звучит песня Высоцкого «Лукоморья больше нет»; визборовский хит «Милая моя, солнышко лесное» поет за семейным ужином капитан Миронов. И если «Солнышко» Визбора лишь сокращает дистанцию между нашими современниками и людьми, жившими во времена восстания Пугачева, которому посвящена повесть, то «Лукоморье», где «порубили все дубы на гробы» — это уже точная рифма сегодняшней новостной повестки. В общем, не важно в какое именно время перенесено действие спектакля. Как писал Салтыков-Щедрин, в России за пять лет меняется все, а за двести лет – ничего. Об этом же говорит и сценографическое решение – две огромные стены железного ржавого занавеса, со скрежетом идущие друг на друга и сметающие все на своем пути.
Как известно, первый, кого встречают наши герои, заблудившись в зимнем степном буране, – это Пугачев (Марат Мударисов). Образ Пугачева решен в стиле фэнтэзи – длинный белый халат с широким поясом, белые ботинки на высоченной платформе; вместо шлема на голове – закрытая маска, напоминающая голову коровы. Постановщики рядят разбойника в сказочные белые (!) одежды вслед за венценосным автором «Капитанской дочки», разглядевшем в нем человеческие черты – пощадил Гринева (у которого вроде бы есть отдаленный исторический прототип), Савельича, Машу; радеет за простого человека, не щадит себя, демонстрируя отвагу и выбирая жизнь хищного орла, а не питающегося падалью ворона.
И если Пугачев решен почти как благородный Робин Гуд, то офицер Зурин (Александр Аверин), с которым Гринев знакомится в трактире, – буквально настоящий черт с рогами, хоть и представитель официальной власти в стране. И в самом деле – разбойник отнесся к Гриневу, можно сказать по-отечески; а царский офицер, что все время проводит за картами и сомнительными удовольствиями, шулерски развел на деньги, вымогая их как бандит. Понятно, почему у таких офицеров один за другим падают под натиском мятежников оренбургские форты и бастионы.
Сцена захвата крепости, которую защищает бутафорская пушка, решена средствами музыкально-пластического театра (композитор – Родион Аверьянов; хореограф – Дамир Сайранов). Появляются безликие фигуры в темно-сером, и вот уже капитан Миронов в петле, а его жена, давеча подпевавшая за столом под гитару, падает, как подкошенная.
Но вот что интересно: темные силы, образующие войско Пугачева, вырастают в другой пластической сцене буквально из фигур чиновников, строчащих царские указы. То есть, авторы спектакля подчеркивают, что восстание, охватившее в 1773-1775-м Оренбургский край, Урал, Приуралье, Западную Сибирь, Среднее и Нижнее Поволжье, было направлено против дворянско-крепостнической системы в России. Системы, которая все время ужесточалась. Ответом на авторитарную модель управления империей стала полномасштабная гражданская война. И все второе действие спектакля посвящено этой войне в форме документальных свидетельств очевидцев, вошедших в другое произведение Пушкина – монографию «История Пугачевского бунта». Чтение фрагментов наглядно сопровождается на заднике видеоизображением плывущих по реке гробов.
Казни, пытки, насилие (документально подтвержденный факт: супругу коменданта Нижнеозерной крепости Харлова взяли в наложницы, а позже казнили вместе с семилетним братом), которым подверглись со стороны пугачевских головорезов представители власти и члены их семей, потрясли самодержавную Россию настолько, что стали толчком к давно назревшим реформам. Потрясли они спустя пять десятилетий и автора «Капитанской дочки», который, погрузившись в тему, тем не менее, создал два разных, противоречащих один другому, образа Емельяна Пугачева. Первый – художественный, мифологический – образ казацкого атамана, радетеля крестьян, чьи действия с точки зрения автора были логичным ответом на политику властей. Второй –документальный, основанный на фактах – образ головореза, хладнокровного убийцы, который не останавливался ни перед чем и ни перед кем, прекрасно сознавая, какой конец его ждет.
И если «Капитанская дочка» с причесанным мифологическим портретом разбойника включена в школьную программу с незапамятных времен, то документальная «История пугачевского бунта» известна в основном специалистам. Вот этот-то пробел и пытается восполнить премьерный спектакль ТТ, рассматривая историческую личность Пугачева, так сказать, со всех сторон. Пугачев как явление – главный герой этой сценический версии; все остальные уходят на дальний план и служат фоном – Гринев, его родители, Швабрин, Маша, супруги Мироновы и даже Екатерина Вторая, появившаяся в финале, чтобы по-царски восстановить справедливость. Фоновых персонажей императрицу, мать Гринева и жену капитана Миронова играет Анна Сырчикова; капитана Миронова и Гринева-старшего – Артем Радостев.
В начале второго действия, присутствуя лишь тяжелым закадровым голосом отовсюду, Пугачев говорит с юным Петром Гриневым, мечущимся между грохочущими створами железного занавеса, человеком, попавшим в роковой исторический замес и сумевшим из него выбраться. Но это – в художественном произведении… Реальность же, по свидетельствам очевидцев, выглядела так:
«Скоро настала весенняя оттепель, реки вскрылись, и тела убитых поплыли мимо крепостей. Жен и матери стояли у берега, стараясь узнать между ними своих мужей и сыновей. В Озерной одна старая казачка каждый день бродила над Яиком, клюкою подгребая к берегу плывущие трупы и приговаривая: «Не ты ли мое детище? Не ты ли мой Степушка?..».
Это, в основном, и остается в сухом остатке спектакля…
