На кизеловский «фронт» – с немецким орднунгом

Прошло 75 лет после окончания Великой Отечественной войны, получается, уже идет третье поколение людей, а истории о войне нам передаются  уже не нашими прадедами, а  оставшимися в живых  ветеранами.   А наши дети, скорее всего, будут знать о ветеранах войны только по фотографиям.  У нас принято говорить: война оставила глубокий след в истории каждой семьи! А я часто задаюсь вопросом: как мы - нынешнее поколение поведём себя, как поступим в условиях критической ситуации? 

И,  почему - то, вспоминаются истории не только подвигов  на фронтах войны, но и трудовых подвигов, преодолений и принятий….. особенно истории русских немцев…..

Сложилось так, что именно в годы Великой Отечественной угледобывающий сектор промышленности Прикамья получил мощный импульс к развитию. И среди тех, кто разрабатывал недра Западного Урала во время войны, было много немцев. Русских немцев. А после войны они же, фактически, определили некогда образцовый облик городов и поселков Кизеловского угольного бассейна.

Вторая армия

Республика немцев Поволжья являла собой пример ленинской национальной политики, подразумевавшей право народов на собственное организационно-политическое устройство и развитие культуры. В статусе АССР она была образована 19 декабря 1923 года, но не просуществовала и двадцати лет. Ее история закончилась 28 августа 1941 года с принятием указа Президиума Верховного Совета СССР «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья». Это проживание длилось ни много ни мало двести лет. Немцы были приглашены сюда селиться государыней Екатериной Второй, урожденной графиней Ангальт-Цербстской.

Началось принудительное расселение немцев по малоосвоенным территориям Урала и Сибири. Вскоре из этого потока граждан, в условиях стремительного вторжения Германии с союзниками враз оказавшихся под подозрением в неблагонадежности, была сформирована вторая армия – Трудармия. Она и комплектовалась как вооруженные силы – через военкоматы. Один из дивизионов в начальный период войны был брошен в Гремячинск Молотовской области.

Перспективные в плане разработки залежи каменного угля были разведаны в ряде районов Кизеловского бассейна еще до войны. Уголь понадобился как воздух, когда она грянула. Трудармейцы-шахтостроители приходили в чистое поле, зачастую заснеженное, и киркой, лопатой, ломом прогрызали в мерзлой земле ствол будущей шахты.

Трудармейцы хоть не были осужденными – числились как интернированные, – но жили как в зоне. Жилье для них сколачивалось второпях – зима на дворе – по немудрящему образцу барачного типа, по принципу «без особых удобств и – как можно больше людей под одной крышей». Спасались железной печкой, спали, прижавшись друг к другу. За временным поселком мобилизованных на трудовой фронт название «Временный» так и закрепилось на два десятилетия.

Не говорите по-немецки

Морально-психологическая обстановка осложнялась еще и отношением соседствовавшего русскоговорящего (хотя в иных местах чаще слышалась татарская речь) населения.

Часто от окружающих немцы слышали в свой адрес колкое «У, фашисты». Добавим еще назойливое внимание органов НКВД…

Ярлык был несправедлив и потому угнетал. Приходилось стискивать зубы и самоотверженным трудом доказывать, что это не так.

– Не надо говорить на немецком языке, – наставлял своих пятерых сыновей Андрей Иванович (Генрих Иоганович) Бахман. Объяснял своим детям, что коли они живут среди русских, их надо уважать.

Сложившаяся атмосфера выковала в Кизелбассе особый тип личности: недоверчивой, выносливой, сильной физически и морально, немногословной, неприятности умеющей переживать в себе и упрямой. Оценивать человека по делам его принято здесь больше, чем где бы то ни было: утверждаешь, будто чего-то стоишь, – докажи это делом. А настоящий авторитет нарабатывается годами.

Так повелось и в семействе Бахманов. Не только словами – всей своей жизнью глава семьи являл само олицетворение добросовестности: каноном стало «что сделает Бахман – за ним можно не проверять».

Директор шахты Максим Григорьевич Корнеев полагался на своего начальника механического цеха как на себя.

Когда пришла пора старшему сыну начать взрослую жизнь, спросил Бахман-старший  сына Володю:

– Учеником в котельную пойдешь? – и пошли вдвоем к директору.

– Если он такой же, как ты, я спокоен, – только и сказал директор.

Оттепель для угольщика

«…Все годы войны в любом коллективе немцы-трудармейцы на равных трудились плечом к плечу под лозунгом «Всё для фронта, всё для победы!». Мы тот день тоже приближали, как могли…» – писал в своих воспоминаниях один из первых строителей гремячинских шахт Вилли Гебель.

Тягостная печать неблагонадежности с немцев была снята в первые же послевоенные годы, после того как в 1947 году правительством СССР было учреждено звание почетного шахтера. Уже в первых указах о его присвоении фигурировали немецкие фамилии.

Десятилетием позже, когда былое напряжение военных лет спало и ослабло идеологическое давление, одна супружеская пара – Шмидтов, кстати, – образовала вокруг себя даже скромную лютеранскую общину! Собирались у кого-нибудь дома, вели беседы о христианстве, возносили молитвы о будущем процветании. Обошлось без разоблачения «секты»…

А уж когда настали шестидесятые, в Гремячинск пришла не только духовная, но и социальная оттепель. Здесь решили: хватит, намыкались шахтеры в дощатых хибарах, заслужили, чтобы жить вольготно, с приемлемым уровнем комфорта. При новой шахте № 75 на месте бараков Временного начал строиться новый поселок Южный, навсегда стирая следы сходства с колымской зоной, когда разве что колючей проволоки не было. Тут уже были двухэтажные дома из белого кирпича; высокие потолки, непромерзающие стены, водопровод, канализация. Вот когда обосновавшиеся здесь русские немцы смогли реализовать врожденное стремление к орднунгу (нем. «порядок»). Решающее слово в налаживании добротного быта сказал тогдашний директор предприятия Григорий Гергель.

В семидесятые годы уже его преемник Евгений Сафронов продолжил начатое, возводя еще один поселок – Энтузиастов.

…Нет больше тех шахт. В домах соседнего поселка проживают сегодня две-три семьи.

Южный выглядит куда как солиднее, но и он без большого дела хиреет. Здесь живет сегодня ветеран-горняк, кавалер двух степеней ордена Трудовой Славы Юрий Генрихович Бахман с супругой Татьяной Кондратьевной (в девичестве Юстус). По соседству с их домом – добротная детская площадка. Оказывается, построена она по инициативе Бахмана и отчасти на его личные средства.

Никто не может отнять у нас нашу историю! Мы должны помнить всех, кто защищал и не вернулся, помнить о тех, кто трудился в тылу и тех, кто после окончания войны помогал  строить и развивать целые города!  Поэтому давайте помнить. Давайте участвовать в этой жизни и менять ее к лучшему. Давайте думать о близких, уважать старших и каждый день благодарить тех, кто помог нашему сегодняшнему миру быть.