Честно признаюсь, этот материал ну никак не шел у меня. Просто какими-то судорогами сводило все мои творческие порывы. Набираю предложение и тут же стираю. Все слова об этом человеке выходят пустой банальщиной. Если сидел бы рядом со мной великий Станиславский, то точно сказал бы: «Не верю тебе, Маша, не ве-рю!»
Мал соловей, да голос велик
Валентина Александровна — уникальная женщина, одна такая на весь Пермский край. За последние 12 лет она издала восемь документально-исторических книг о судьбах духовенства и монашества, храмов и часовен Прикамья в XX веке. Общий тираж изданий, каждое из которых не тоньше 300 страниц, около 10 000 экземпляров.
Глядя на нее, диву даешься, сколько энергии и талантов бывает сокрыто за обликом обычного с виду человека! Она сама собирает материалы для каждой книги, сама организует издательский процесс, а затем из собственного кармана оплачивает дорогостоящую печать и буквально на себе развозит на реализацию тиражи по всему краю. При этом Валентина Костина — обычный пенсионер с более чем скромной российской пенсией, инвалид по зрению и в прошлом «Лучший по профессии» … в строительной отрасли.
— У меня ж зрение минус 18. На компьютере работать не могу. Поэтому все свои книги сначала писала от руки. Каждую осень после огородного сезона как на работу ездила в архивы. Ничего не копировала — дорого это. Каждый день переписывала и обрабатывала материалы только вручную. Писала скрупулезно. Так постепенно набирался целый ком информации. Бог посылал мне людей, которые помогали с набором, редактурой и версткой. Я всем оплачивала работу из своей пенсии, никто мне спонсорской копейки не давал, — рассказывает признанный сегодня краевед и православный писатель Валентина Александровна Костина.
В декабре 2015 года Высокопреосвященнейший Мефодий, митрополит Пермский и Кунгурский вручил ей за ее труды Патриаршую Юбилейную медаль и грамоту в память 1000-летия преставления равноапостольского великого князя Владимира.
Ее книги не раз рецензировал старший научный сотрудник УрО РАН, кандидат исторических наук П.Н. Агафонов. Обращался к ней за материалами и известный режиссер-документалист, и ученые из столицы, и даже из других стран.
Приглашали краеведа-самородка Костину как-то в Москву — на радиостанцию «Радонеж». Ведущий федерального православного радио в течение трех лет читал в эфире для слушателей 169 стран книгу Валентины Александровны «Богом моим пройду стену…» о многотрудной судьбе пермского архимандрита Тавриона (Батозского).
Да, правду говорят, мал соловей, да голос велик…
Лиха беда начало
— С чего все начиналось? — спрашиваю у Валентины Александровны.
Ее не по возрасту молодой голос разгоняет в пространстве застоявшийся воздух:
— В конце 90-х на предприятиях сокращения начались, и я решила чуть раньше на пенсию выйти по инвалидности. Взяла участок земли, стала ходить в церковь. Окончила катехизические курсы.
Как раз в начале 2000-х вышла книга Виктора Королева «Душу не погублю», в которую вошли материалы следственных дел первой половины 20 века на служителей Православной церкви. И вот я читаю в книге: Дмитрий (Пьяных), иеромонах. Смотрю на фотографию и узнаю знакомые черты. У меня ж девичья фамилия тоже Пьяных была! По его биографии понимаю, что он мой родственник. Так я сама впервые пошла в архив, подняла его трехтомное дело по Пермской Успенской церкви и, отказавшись от всех прочих дел, села писать первую книгу. Готовила я ее три года, издала в 2005-м.
— Как Вы смогли напечатать-то ее? Это ж неподъемная сумма не только для пенсионера, — не могу скрыть своего удивления.
— Я сама удивляюсь, как выдержала все испытания! — всплескивает руками моя собеседница. — Если за подготовку книги я расплачивалась в течение трех лет, то за печать нужно было сразу больше 200 тысяч рублей отдать. У меня были свои кое-какие накопления, но пришлось прилично занимать. А потом нужно было весь тираж продать. На себе во все наши церкви книги возила. Где-то на реализацию 2 штуки брали, где-то — 10. Многие библиотеки и воскресные школы просили им подарить издание. Церковь помогала только благословением. С каждого проданного экземпляра я часть суммы откладывала на подготовку следующей книги.
— Да, упорства Вам не занимать, — искренне восхищаюсь я. Но что все-таки двигало Вами?
— Я просто не могла не издать доставшиеся мне материалы! — еще сильнее пружинит в пространстве ее громкий голос. — Постепенно стала информационная ниточка раскручиваться. Разные люди передавали мне письма репрессированных священнослужителей, уникальные фотографии, документы, которые раньше нигде не публиковались. Материал захватил меня с головой. Мне открылись неизвестные страницы церковной истории Пермской епархии. Из многих следственных дел стало ясно, что при советской власти священника могли лишить свободы на 25 лет только за то, что он отслужил обедню в частном доме, а хозяина дома за это могли отправить в лагерь на 10 лет.
Понимаешь, меня такой порыв взял! Мне хотелось, чтобы про наших пермских пастырей узнали люди.
В искренности и силе душевного порыва Валентины Александровны я убеждалась не раз. Впервые я увидела эту необычную женщину летом 2012-го. Было это в поселке Кучино Чусовского района. Шел международный форум «Пилорама» на территории музея истории политических репрессий «Пермь-36». Была я сильно не в духе от того, что организаторы мероприятия превратили бывшую зону политзаключенных в балаган, где изрядно «заправившаяся» молодежь в пляжных трусах и с бутылками горячительного, шныряла в поисках «веселухи». Не дожидаясь занавеса ставшего неинтересным мне представления, я спешно запрыгивала в свое авто. И тут в боковое зеркало увидела ее. Дама в годах бодрой трусцой двигалась в мою сторону. «Вы в Пермь? Возьмите меня с собой». И вот мы попутчицы. Валентина Александровна с котомками, битком набитыми книгами. Приехала из дома за сто с лишним километров, чтобы продать заинтересованным людям свои труды о репрессированном духовенстве. Но, как и я бежала, от греха подальше.
Потом я бывала у нее дома. «Работала» наборщицей текстов. Бесплатно, конечно. Видела в ее скромной квартирке иконы, многочисленные рукописи, изданные книги.
Маленькая, худенькая, убеленная сединами Валентина Александровна признавалась мне, что отбросила все свое личное ради издания православных книг.
— Я часто спать ложусь в пять утра, пока не допишу главу, сон не идет. А днем, бывало, так хочу супа, но некогда сварить, быстро на сухую поем — и дальше за рукописи, — как-то поделилась со мной писательница.
Кому много дано, с того много и спросится
Валентине Александровне 72 года. Сетует, что ноги стали отказывать. Артроз. Недавно желчный пузырь удалили. Но телесная немощь не в силах одолеть ее душевные порывы.
Сейчас она готовит к изданию сразу три книги. До апреля планирует отпечатать автобиографический сборник со своими стихами. В нем, кстати, впервые будут опубликованы слова и ноты написанного ею «Православного вальса Прикамья». К лету хочет отдать в типографию книгу «Осененный благодатью Божьей». На 350 страницах выйдут в свет чудом сохранившиеся письма из ссылки и воспоминания современников об архимандрите Таврионе (Батозском), который за веру прошел 19 лет лагерей. Подготовить такой сборник попросили Валентину Александровну его московские духовные чада после того, как услышали ее в эфире радиостанции «Радонеж». Прислали, говорит, материалы и сказали, что только мне под силу их издать.
Еще в ее мечтах увидеть в книжном переплете книгу «Из глубины веков». Краевед задумала православную летопись от начала Перми по сегодняшний день. Как призналась мне Валентина Александровна, ей достались дневники и документы, которых нет даже в архивах.
— Мне передали записи Виктора Васильевича Плешкова, преподавателя физики, жившего в Перми в первой половине прошлого столетия. За то, что он ходил в церковь, его выгнали из высшего учебного заведения. В конце 60-х на исходе жизни он принял монашество. В своем дневнике он фиксировал многие события, очевидцем которых стал. Например, он подробно описывает, как снимали колокол со Спасо-Преображенского кафедрального собора (в настоящее время здесь размещена Пермская художественная галерея — авт.). Падая, колокол пробил четыре этажа и насмерть сбил несколько людей, а те, кто снимали его, остались инвалидами.
До Валентины Александровны Костиной никто так досконально не изучал историю прикамского духовенства. На долю нашего монашества и священничества в 20 веке выпали гонения, репрессии, тюремные заключения, мученические смерти. Шла настоящая борьба за сохранение православия.
Не зря страдали эти люди? — спрашиваю писательницу. — Сегодня купола подпирают небо почти в каждом крупном населенном пункте Прикамья.
— От нас зависит сила нашего духа, — отвечает моя собеседница. — Нужно стараться каждому свой хоть небольшой духовный подвиг нести. И Богу верить! Я вот теперь поняла, что слепота мне больше дала, чем я была бы зрячая. Не было бы у меня такой цепкой памяти и дотошности при хорошем зрении…
Накануне выхода статьи мне позвонила Валентина Александровна и очень просила, чтобы я поскромнее отзывалась о ее заслугах.
— Обязательно напиши, Маша, что меня всегда поддерживали добрые люди! Кто-то копировал материалы бесплатно, кто-то сканировал для меня просто так. И церковь в последние годы с реализацией мне помогает.
Не знаю почему, но когда я слушаю эту милую женщину, то чувствую, как внутренний голос уверенно мне говорит «Верю». Настоящая она. И к Станиславскому за советом не ходи.
Текст: Мария Дурбале
Фото: Замир Усманов
