Накануне 1917-го глава земской управы губернии ругал крестьян за то, что не пьют и живут хорошо

В наступившем году исполнится 105 лет Февральской и Октябрьской революциям (и Пермской краевой газете «Звезда» тоже), и наши взоры обратились на век с лишним назад.

Чем жили наши предки, что волновало их прежде всего? Повседневность губернии накануне грандиозных исторических потрясений оказалась очень непохожа на нынешнюю, но обнаружились знаменательные переклички…

В конце 1916 года в Перми прошло чрезвычайное губернское земское собрание. Обсуждался вопрос о продовольственном снабжении армии, тыла и промышленных предприятий. Ведь крестьяне были недовольны низкими твердыми закупочными ценами, установленными царским правительством на хлеб и овес.

Из-за этого в том числе «сократилась закупка фуража», сетовали земские деятели. Кроме того, селяне роптали на «заводчиков и фабрикантов», жалуясь на высокую стоимость промышленных товаров. Хотя, как сказал в своей речи председатель губернской управы Егор Калугин, «первые два года войны в продовольственном отношении удалось провести по Пермской губернии хорошо или почти хорошо».

«В особенности первый год. Второй год уже не с таким успехом, но свою губернию пропитали все же удовлетворительно. Третий год в заготовочном отношении оказался очень плохим… Делу успешного удовлетворения продовольствием населения губернии и заводов мешали следующие причины: твердые цены; небывалое ненастье, из-за которого установилось такое бездорожье, что на возу можно было увезти не более 7–10 пудов, что, конечно, было донельзя убыточно. Сказались частые мобилизации, при которых каждый двор нашей губернии кого-нибудь да провожал…»

Еще одной важной причиной неудачи хлебозаготовок председатель назвал «современную зажиточность деревни, проистекающую от получения солдатских пайков, от высоких цен на скот и отсутствия в деревнях пьянства, которое в довоенное время поглощало до 29 миллионов народных трудовых денег» («сухой закон» был введен императорским указом 17 (30) июля 1914-го – в день объявления всеобщей мобилизации – ред.).

К концу 1916 года Пермская губерния удовлетворяла нужды заводов в продовольствии и фураже от силы на четверть от потребности. Участники совещания опасались, что, хотя «продукты не доставлены по расстройству транспорта и другим от нас не зависящим причинам, виноватым в этом в конце концов окажется земство…»

Земцы констатировали, что «ныне мы недополучим даже того, что потребляет наша губерния… Фуража, положим, хватит, но недостаток продовольствия выразится в несколько миллионов пудов…» Эти прогнозы подтвердились уже в начале 1917-го, но прежде всего в Перми начался кризис с отоплением – подорожали дрова.

Газеты того времени сообщают, что после Рождества «подвоз дров крестьянами увеличился, но цены на них по-прежнему высокие. За сажень просят от 25 до 30 рублей, за первосортные березовые – от 30 до 35 рублей за сажень. На складах в городе у большинства дровоторговцев в дровах отказывают. Редкие склады отпускают по 25–27 рублей дрова еловые и сосновые».

Тревожные вести пошли и с востока Пермской губернии – из Екатеринбурга. В городе нехватка муки. В связи с этим местная дума на экстренном заседании постановляет: «Ходатайствовать о немедленной подвозке в Екатеринбург и Исетский район пшеницы маршрутными поездами, просить пополнения вагонного парка Омской железной дороги и прекращения провоза грузов, кроме продовольственных…»

Затруднения с продовольствием ожидаются во многих губернских центрах. Пермь не исключение, в магазинах и хлебопекарнях уже ощущается нехватка ржаной муки и крупчатки. Почти деликатесом в канун 1917 года на городских рынках становятся кренделя. В частных булочных их нет. А «бабы продают баранки мало и редко» и просят по 25–30 копеек за фунт (довоенная цена – шесть копеек).

Земство пытается улучшить снабжение городов продовольствием, открывая новые рынки, как бы сказали сегодня, в шаговой доступности к жилым массивам. И при этом не забывает о благоустройстве!..

«Ввиду утверждения губернатором постановления земского собрания об открытии в Мотовилихинском заводе рынка и установлении еженедельного базарного дня по вторникам, таковое может быть приведено во исполнение, – писали «Пермские ведомости». – При этом управа сообщает, что на первое время производство торговли разрешено возле ограды местной Никольской церкви, с тем, чтобы, во-первых, общество устроило около церковной ограды коновязи и не ближе, как на три аршина от решетки; и, во-вторых, чтобы общество обязалось соблюдать чистоту, какая подобает месту, соприкасающемуся с церковной оградой».

Власти стали опасаться перебоев в снабжении лазаретов. Видимо, в связи с этим «начальство санитарной и эвакуационной части» предложило «всем лечебным заведениям принять самые энергичные меры к широкому развитию огородного дела и образованию овощных запасов».

Так, 113-й Сводный эвакуационный госпиталь, функционирующий в Перми, объявляет о плане обустройства огорода «для посадки капусты, картофеля, луку, свёклы, моркови и гороха, всего до 15 десятин».

Кстати, в декабре 1916-го - начале 1917 года для солдат и офицеров, пребывавших на лечении в Перми, проводились благотворительные акции:

«В первый день Рождества в 113 Сводном эвакуационном госпитале была устроена для 276 раненых, больных и санитаров беспроигрышная лотерея и угощение, – сообщала губернская пресса. – Каждый солдат получил платок, перочинный нож, записную книжку, карандаш, почтовую бумагу и конверт, душистое мыло. А также – табак, курительную бумагу, трубку, китайские и кедровые орехи. Кроме того, разыграны были 62 рубахи, 2 гармонии, 6 карманных часов с цепочками, 6 мыльниц, 6 гребенок и 6 зажигалок».

Средства на лотерею были пожертвованы обществом офицеров Пермской бригады, «Дамским кружком лазарета дома трудолюбия» и частными лицами, в основном представителями купечества и промышленниками. Пермская же дума на декабрьском заседании 1916 года приняла предложение городской управы и единовременно ассигновала 600 рублей «для выдачи пособий детям воинов».

И православная церковь не только молилась. Епархиальный «Попечительный совет о нуждах военного времени» (председатель – отец Пётр Черняев) к Рождеству собрал и отправил в Царскую ставку на «Склад подарков воинам имени цесаревича Алексея Николаевича» внушительный транспорт в 65 пудов: теплое белье, табак, книги и «листки духовно-нравственного содержания».

На гражданское «новолетие» (14 января по новому стилю) в кафедральном Спасо-Преображенском соборе епископ Пермский и Кунгурский Андроник (Никольский) служит литургию, говоря прихожанам о «необходимости каждому обновиться духом своим, чтобы достигнуть цели жизни» и о покаянии как «условии обновления»…

Вряд ли кто-то из пермяков, как и жителей всей империи, мог тогда даже представить себе, что принесет наступивший год «городу и миру»!.. Невиданную смуту, падение монархии, хаос и разочарование в ценностях, доселе представлявшихся незыблемыми…

Анатолий Москвин
info@zwezda.su
^{Использован скан архивного документа.}