Женщина, которую засекретили за порох

Седьмого сентября исполнилось 115 лет со дня рождения Веры Макаровны Балковой, однако в переживавшем унылую предвыборную кампанию Прикамье никак не отметили и даже не заметили этого юбилея женщины, которой край обязан сильным химпромом и львиной долей передового военно-промышленного комплекса: всю войну она, служа секретарем обкома ВКП(б), курировала производство боеприпасов в Молотовской области. Была одним из разработчиков пороха для реактивных снарядов к легендарной «катюше».

Перед глазами Веры Макаровны прошел весь двадцатый век России: от Николая Второго до Путина. И не просто прошел: она была среди тех, кто делал страну сверхдержавой. По ее биографии можно было снять сериал поувлекательнее «Звезды эпохи».

Когда же однажды Балкову попросили назвать три вещи, которым, по ее мнению, та обязана своей долгой жизнью – а прожила она 98 лет, – она ответила: опасной работе во вредных условиях, упорстве при достижении цели и… тюрьме. Подумав, она добавила четвертое обстоятельство:

– Я за всю жизнь никогда ни с кем не ругалась. Даже с директорами заводов, которые в военное время не выполняли план…

«Лучше утоплюсь»

Вера Макаровна была из тех, кто состоялся благодаря советской власти.

Появилась на свет Верочка Пуховикова в деревеньке Оснополье Вологодской области в сентябре 1905 года. В семь лет родители отвели ее в школу, вероятно, церковно-приходскую, а уже в десять забрали из нее и отдали к детям кулака в няньки…

То, что не доучилась, аукнулось уже при новой власти. В 1924 году Вера попыталась поступить на рабфак. Поехала в город. Экзамен по политграмоте прошел на «отлично». А по остальным экзаменам – по математике, русскому языку – девушка получила «колы».

– Поезжай обратно в деревню, подучись! – говорили ей.

– Нет! Я лучше утоплюсь! – отвечала Вера.

Экзамен по политграмоте в Вологде принимал паренек по фамилии Балков. Он сам как раз в том году закончил рабфак и уезжал в Ленинград.

– Поехали со мной в Ленинград, говорит, – вспоминала Вера Макаровна. – Там сходи к начальству, может, на какой-нибудь рабфак и примут. Но… как-то неловко нам с тобой просто так вдвоем ехать – давай распишемся. И мы расписались. Это круто сказалось на моей жизни.

В Ленинграде девушка пошла к «большому начальнику». Тот велел принести заявление и подколоть к нему экзаменационный лист. Посмотрев в него, на заявлении он написал: «Отказать».

– …А на меня даже не посмотрел! – рассказывала Балкова. – Я делала попытки сдать экзамены двенадцать раз. И каждый раз следовала резолюция: «Отказать».

В тринадцатый раз декан рабфака посмотрел на абитуриентку, взял перо с красными чернилами и надписал: «Принять». И добавил: «Вы, девушка, очень упорная, из вас толк выйдет».

Особенный порох

Рабфак Вера Балкова окончила в итоге с отличием и поступила учиться в химико-технологический институт. В 1935-м получила диплом – опять же с отличием – и стала работать на Шлиссельбургском заводе, что под Ленинградом. Спустя полгода ее назначили начальником порохового цеха.

Потом заочно были окончены академия и Высшая партийная школа при ЦК ВКП(б).

В начале 1937-го вызывают ее к директору завода. В кабинете – генералы из Москвы.

– Нужен, – говорят, – особенный порох. Для нового оружия – реактивного миномета.

– У нас нет соответствующего оборудования, – отвечал директор. Его поддержали главный инженер и главный технолог – люди опытные, практики.

Один из генералов посмотрел на присутствовавшую молодую женщину и тихо спросил: «Кто такая?»

Получил такой же тихий ответ: «Балкова Вера Макаровна, молодой специалист по порохам».

– А что скажет молодой специалист?

– Попробуем, – ответила та.

На том и порешили.

С этого момента личность Веры Макаровны засекретили.

В наркомат – босиком

На заре реактивной эры баллистиков не устраивал имевшийся порох.

«Большой разброс снарядов», – объясняли военные молодому специалисту.

Она искала решение и нашла его.

Если не вдаваться в подробности…

– При нарезке пороха я предложила применять алмазные резцы вместо металлических, – вспоминает Вера Макаровна.

Образцы пороха периодически она возила в Москву на поезде в сопровождении охраны. Для конспирации ее, бывшую крестьянку, наряжали как барышню-нэпманшу: платье, шляпка с пером и вуалью, туфли на каблуках.

В очередной раз она, наряженная так по последнему писку моды конца тридцатых, направлялась в Главное артиллерийское управление наркомата обороны. Когда до учреждения оставалось метров двести, у Балковой сломался каблук. Пришлось… шагать по лужам босиком.

…Испытания очередного пороха прошли успешно. Балкова должна была выступать с докладом. Она, молодая и привлекательная, вместе с начальником управления проследовала в президиум. Присутствующие шептались: «Уже своих любовниц в президиум сажают». Но когда «эта пигалица» выступала, генералы добросовестно конспектировали ее доклад.

Внушала доверие

В 1938 году ее арестовали, и она полгода провела в тюрьме (в печально знаменитых «Крестах»). В дело вмешался сам генеральный прокурор Советского Союза Андрей Вышинский. После выхода из узилища Балковой объяснили, что таким образом ее… берегли от покушения.

Грянула война. В 1942 году вместе с заводом Вера Балкова эвакуировалась в Молотов. С того времени этот славный город стал ей родным. Сначала она работала начальником цеха на пороховом заводе. Потом последовало предложение первого секретаря обкома Н. И. Гусарова возглавить руководство промышленностью боеприпасов. Спустя полтора года ее утвердили на посту секретаря обкома ВКП(б) по оборонной промышленности.

Ставка Верховного Главнокомандования (читай, сам Сталин) требовала от Молотовского обкома увеличить объемы производства. Эти проблемы поручили решать Балковой. Ей стало очевидным, что нужен еще один пороховой завод – кроме того предприятия, которое назвали именем С. М. Кирова. «Пробить» его строительство предстояло в Москве.

Невероятных усилий стоило ей попасть к помощнику Сталина Александрову.

– Деньги на строительство мы выделим. За людьми надо обращаться к Берии, – сообщил тот.

Несколько суток бдения и общения с помощником наркома НКВД принесли неожиданный результат. На очередной ночной звонок вместо помощника ответил сам Лаврентий Павлович:

– Я слушаю вас… Кто говорит?

Балкова, подавив волнение, представилась и кратко изложила суть дела.

– Сейчас за вами придет машина, – распорядился нарком.

На приеме Балкова горячо доказывала необходимость строительства в Молотовской области нового порохового завода.

Берия по-дружески взял за плечи Веру Макаровну, тряхнул и объявил:

– Будем строить!

Дней через десять под Соликамск прибыли строители. В считанные месяцы появился пороховой завод в Боровске, который сегодня называется «Урал». Несколько лет назад он прошел модернизацию.

…За свои заслуги перед пермской промышленностью меньшее, что заслужила Вера Балкова в глазах потомков, – золотую звезду на Аллее Доблести и Славы на эспланаде. А еще книгу, телепередачу, сериал… Ничего этого в 2020 году не будет.