Настройщик пермского органа рассказал о своей работе с «королем инструментов»

Должность Михаила Копельникова до недавнего времени называлась просто – заведующий мастерской по обслуживанию органа и роялей. Родился он в 1953 году. В 1972-м окончил дирижерско-хоровое отделение Пермского музыкального училища. Затем служил в Советской армии в войсках ПВО. А дальше… А дальше пусть о себе расскажет он сам.

Потомственный настройщик

– Михаил, как вы стали главным органных дел мастером?

– После окончания муз­училища хотел поступить в Московскую консерваторию на факультет военных дирижеров. Но вовремя понял, что это не мое. До армии я работал настройщиком фортепиано в музыкальной школе и после дембеля устроился туда же. Мой отец более 50 лет проработал настройщиком в училище. Так что эта специальность у нас фамильная.

Год спустя меня пригласили певцом в Уральский камерный хор, где я прослужил 28 лет, «допевшись» до должности главного хормейстера. В 1996 году получил звание заслуженного артиста РФ.
А в 2000-м, когда стало известно, что в Перми скоро появится свой орган, мне предложили переквалифицироваться из артиста в органного настройщика. Поехал в Саратов, в консерваторию, где после ремонта концертного зала надо было восстановить орган «Зауэр», молчавший пять лет. Работали с немецкими мастерами.

В 2003 году поехал в Германию на стажировку и приемку нашего органа. В том же году мы и привезли орган в Пермь. Собирали его вместе с немецкими органистами в течение трех месяцев – это и стало моим главным экзаменом на знание органа. И только тогда я окончательно понял, что такое орган.

– И что такое орган?

– Это король инструментов – звучит напыщенно, но это так. Понимаете, в мире нет двух одинаковых органов. Есть одинаковые рояли, пианино, скрипки, а одинаковых органов нет. Каждый неповторим. У каждого свой голос, интонация, тембр, свой характер, свой нрав. Я общаюсь с ним, как с женщиной. Потому что орган в немецком языке женского рода (die Orgel – ред.).

А вообще орган – это грандиознейшее техническое сооружение. Его строят исходя из финансовых возможностей заказчика или акустических возможностей зала. Поэтому либо орган строится под зал, либо зал строится под орган. Если нет ни зала, ни органа, то заказчик определяет, какой ему нужен орган – к примеру, на 60 регистров – и исходя из этого начинают проектировать зал.

Инженерное сооружение

– Из чего состоит орган?

– Из металла и дерева. Есть трубы металлические, есть трубы деревянные. Для деревянных используются ель и сосна, для металлических – сплав олова и свинца. В нашем органе около 2500 труб, но точного числа не знает никто. Их очень сложно сосчитать – они и внутри, и снаружи. В некоторых органах фасадные (наружные) трубы делаются для красоты, для симметрии, то есть это глухие трубы. В нашем органе нет ни одной глухой трубы. Все, что на фасаде, – трубы определенных регистров. Остальные расположены внутри самого органа.

Также у нас три мануала (ручные клавиатуры). Для каждого – свои отсеки, где находятся трубы. Есть ножная клавиатура. Она автономная. Это басы, то есть самые низкие звуки. Орган делится на две половины – С и Сis, ноты до и до-диез. Это обеспечивает стереоэффект.

Органист – это тот же художник, перед концертом он делает регистровку своих произведений, то есть подключает определенный ряд труб, чтобы добиться необходимого ему звучания. Регистровку можно считать своего рода интеллектуальной собственностью.

– А вы сами какую органную музыку любите больше всего?

– Мне нравится Бах. И очень нравится Мессиан. У него великолепно выстроенная гармония. Его музыка напоминает космос, бесконечность... Она заставляет думать. Хотя любая хорошая музыка заставляет думать.

По нашей просьбе Михаил Копельников сыграл на органе битловскую Yesterday. Честно сказать, в оригинале она звучит интереснее. Просто эта вещь создана не для органа. У органа звук медленный, величественный, задумчивый, что ли… Он поет, как бы вздыхая. Но слушать было интересно.

Немного истории

Построить в Перми орган планировали давно. Первоначально власти хотели поместить инструмент в Феодосьевской церкви, велись переговоры с фирмами-производителями. Но в 1991 году церковь была возвращена верующим. После этого орган предполагали поставить в Институте искусства и культуры. И лишь в 2001-м было принято решение о создании Органного зала Пермской филармонии в корпусе «Б» Законодательного собрания.

Право построить орган в Перми получила немецкая фирма Glatter-Goetz Orgelbau GmbH, одна из самых известных в Европе. И вот уже более 15 лет «король инструментов» в корпусе из белого ясеня занимает свое почетное место.

Общее количество труб в пермском органе около 2500. Самая большая труба имеет длину более 5 м, самая маленькая – около 10 мм. Количество регистров – 40. Общий вес инструмента составляет более 15 тонн. Для настройки и обслуживания внутри имеются специальные площадки, ходовые мостки и лестницы, образующие три этажа.

За 15 лет существования пермского органа проведено 540 концертов, которые посетили более 160 тысяч слушателей!

Мир звуковых красот

А вот что говорит о «короле инструментов» органистка Евгения Камянская. Она служит своему божеству так самозабвенно, что на время концертов забывает о женских амбициях. Внешний вид – строгий: неяркая одежда, брюки, волосы аккуратно собраны. По ее мнению, органист должен быть малозаметен, сливаясь с инструментом душой и телом.

– У органа очень сложная конструкция, но тем не менее он живой, он дышит, у него есть сердце. Это уникальный инструмент, влияющий на душу, характер и сознание человека. Мысленно ты всегда прикован к нему. Даже дома размышляешь, например, о регистровке, прокручиваешь в голове какие-то моменты звучания. Органная музыка – огромный мир звуковых красот, которые надо постигать всю жизнь.

Когда остаешься в зале с органом один на один, возникает ощущение чуда и нереальности момента. К примеру, ты на космическом корабле: кругом темно и море звуков. К органу идешь как на исповедь: ты должен быть чист и смиренен, обязан думать о высоком и истинном.

Текст: Екатерина Оборина

Фото: Владимир Бикмаев