Но еще в самом начале войны, когда патриарший местоблюститель Сергий выпустил послание о том, что благословляет всех православных на защиту границ родины, отношение к церкви стало меняться.
По всей стране начали открываться ранее закрытые соборы. Правда, шло это медленно. Все-таки атеисты, все те, кто был воспитан на неприятии религии, недоумевали. В мае 1942 года из Молотовского обкома ВКП(Б) дали ответ члену союза воинствующих безбожников, спрашивавшему, как быть сейчас с церковью? Ведь еще недавно с ней шла непримиримая борьба, и вдруг все прекратилось.
Заведующая сектором пропаганды обкома разъяснила, что сейчас необходимо «весь имеющийся религиозный актив использовать для проведения антифашистской пропаганды». Также партийный чиновник сообщал, что в Молотове сейчас действует всего лишь одна церковь – на кладбище, открыли ее по просьбам верующих.
Между тем в 1942 году началось возобновление деятельности церквей. Но шла она не очень активно, так как помещения были заняты, обычно в них размещались склады или даже заводские цеха. Тем не менее церкви в Молотовской области возобновляли свою деятельность.
Мощным толчком к этому стало постановление Совета народных комиссаров, вышедшее в ноябре 1943 года. Оно так и называлось «О порядке открытия церквей». Огромную роль в Прикамье сыграл архиепископ Александр, в миру Анатолий Толстопятов, бывший военно-морской офицер. Он настойчиво требовал от властей, чтобы церкви возвращались верующим. В итоге в апреле 1944 года Молотовский горисполком принял решение о передаче Слудской церкви, причем был обязан это сделать в течение трех дней после получения указания от уполномоченного Совета по делам Русской православной церкви по СНК СССР.
В том же 1944 году церкви начали открываться повсеместно по всей Молотовской области. Начались даже «перегибы на местах». В некоторых районах церкви открывались моментально, исполкомы быстро принимали решения об этом. В других местностях наоборот, власти отказывали в этом, толком не объясняя причин. А в Юго-Осокине (сейчас Кунгурский район) исполком взял на себя функции епископа, проверяя наличие духовного образования у священников. Если те не могли доказать свой статус, их не регистрировали.
Были и другие инциденты. Областной совет разослал даже письмо по районам, где предупреждал о том, что массово, «без всякого разрешения проводят богослужения в деревнях и селах бродячие священники». Власти требовали, чтобы у них на руках был указ епископа Молотовского и Соликамского Александра о назначении в тот или иной приход. Также строго запрещалось ломать церкви или продавать их различным организациям.
Между тем жители Молотовской области на всяких митингах и собраниях постоянно интересовались тем, что будет делать патриарх, зачем разрешили создание синода, кто будет его содержать, является ли создание при СНК СССР Комитета по делам православных официальным признанием церкви. Партийные чиновники отвечали строго по указаниям, полученным сверху, что в Советском Союзе действует Сталинская конституция, которая гарантирует всем гражданам свободу отправления религиозных культов.
Безусловно, верующие и священники оказывали посильную помощь фронту. Кстати, патриарший местоблюститель Сергий в начале 1943 года сообщал Сталину, что было собрано 60 миллионов рублей на постройку танковой колонны имени Дмитрия Донского.
Внесли свой вклад и уральцы. В Молотове на эти цели собрали 300 тысяч рублей. Также покупали облигации военных займов. При этом происходили интересные случаи. Так, священник из села Шубина Кунгурского района купил облигаций на 50 тысяч рублей. Когда он пришел в райком партии и оформлял документы, ему сказали, что другой священник подписался на покупку облигаций на такую же сумму. Шубинский священнослужитель подумал и добавил еще десять тысяч рублей к своей первоначальной сумме.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Справка Молотовского горисполкома о молитвенных домах в городе на ноябрь 1944 года:
Автор: Дмитрий Порохов